Черная дыра

Сказав это, капитан снова взялся за оказавшийся на удивление вкусным сэндвич. Думан курил, ерзая на скамейке и, временами, ощупывая свой новый шрам на лбу. К счастью, прогнозы врачей о серьезной травме не подтвердились, и уже через день Думан приступил к своим обязанностям. Правда, на днях ему предстояла встреча с сотрудниками собственной безопасности и спец. прокуратуры. Единственное что утешало, так это то, что Управление встанет за него горой, пока вся эта история с Кайратом и другими боссами преступного мира не дойдет то логического завершения. А дальше… Он даже не представлял, что будет дальше.

Арсен скомкал бумагу, в которую был аккуратно завернут его обед и посмотрел на Думана, словно показывая, что теперь он готов продолжить беседу. Старший лейтенант не заставил себя долго ждать:

— Слушай, чувак, возьми отпуск, больничный, неважно. Будь рядом со своей девочкой, мы тут сами справимся.

— Надеюсь, ты шутишь?

— Нет, кроме шуток, капитан. Бери ее и езжай подальше. Мы справимся, ты же не думаешь, что все Управление и эта операция держатся только на тебе, — Думан улыбнулся, — ты будешь рядом с ней и пригвоздишь любого, кто сунется. Через пару недель вернешься к нормальной работе. Если вообще захочешь возвращаться.

Арсен молча смотрел на своего напарника.

— В случае поощрения без награды не останешься, за это не переживай, — пошутил Думан.

— А я уже было испугался, — ответил Арсен и улыбнулся.

— Я что хотел сказать… Наблюдение со стороны. Если поначалу эта девушка высасывала из тебя соки, то теперь я вижу пользу от ее присутствия рядом с тобой.

— Да? И какую же?

— Ты перестал выдавливать из себя жалкое подобие улыбки, раздражая окружающих, и начал улыбаться по-человечески. Она молодец.

Капитан швырнул оберточную бумагу в мусорный контейнер у дальнего конца скамейки.

Думан достал еще одну сигарету и по привычке предложил капитану, но тот снова отказался.

— Бросил что ли, какого черта?

— Бросил.

— Нет, парень, только не говори, что она не переносит сигаретный дым.

Капитан хлопнул друга по плечу и поднялся с места.

— Двинули отсюда, обед закончился.

— Она не молодец, нет, нет, я поспешил, — Думан поднялся и закурил. — Полицейский без сигареты и не полицейский вовсе.

Напарники направились к дороге, где у обочины стоял их припаркованный Форд.

— Кстати, давненько мы шпану не молотили, — Думан хитро посмотрел на Арсена.

— Сейчас у нас есть дела поважнее.

— Забыл сказать, у нас два дела забрали в связи с этой операцией.

— Да, я в курсе.

— Мне не терпится, капитан. Пусть нам дадут карт-бланш, и я всажу пулю в каждую гнилую голову в этом отеле.

— Если все пойдет по плану… — капитан замолчал, и лишь спустя некоторое время заговорил снова: — Большие люди окажутся за решеткой. Судьи, прокуроры, люди из министерства. Нас ждут большие перемены, брат. Что-то невообразимое будет твориться в этой стране. Мы с тобой в числе тех, кто будет держит чернила, которыми напишется эта история.

— Пусть только рыпнется кто-нибудь, я вышибу мозги и Кайрату, если понадобится, и судьям, и прокурорам.

Напарники уселись в Форд.

— Еще чуть-чуть, — прошептал капитан, задумчиво глядя в окно. — Чуть-чуть…

Глава 41

Цифры на электронных часах обнулились, свидетельствуя о том, что минули очередные условные сутки. Четыре нуля на электронном табло заставляли поверить, что события минутной давности навсегда канули в небытие. Невольно создавалась иллюзия, что жизнь обновилась, выдав чистый лист, на котором нужно писать очередные эпизоды наступившего отрезка жизни, длинною в 24 часа. Оторвав взгляд от чарующих нулей, когда в их ряду появилась первая единица, Арсен посмотрел на Асель.

Она с неподдельным интересом просматривала фотографии, которые уже были разложены ею по страницам большого альбома. Обложка альбома имела вырез в виде сердца, обрамленного позолоченной рамкой, в центре которого стояли Арсен и Асель, слившиеся в страстном поцелуе. Первое необъяснимый порыв капитана был направлен на то, чтобы заменить титульную фотографию, но сейчас он был занят другой, более значительной мыслью, терзавшей его. Убрав руку с плеча Асель, он сделал глубокий вдох, словно собирался произнести долгую безостановочную речь.

— Ты ничего не хочешь мне сказать, Асель?

Асель, не отрываясь от альбома, ответила, сразу же, как если бы ответ на этот вопрос был заготовлен заранее:

— Я и так говорю весь вечер, как болтушка, это ты молчишь. Ни слова из тебя не вытянешь.

— Да? А может, потому что я боюсь упустить что-то важное?

Асель закрыла альбом и посмотрела на Арсена. Ее заметно смутили стальные нотки, звучавшие в голосе капитана. Она улыбнулась, пытаясь напомнить капитану о том, что перед ним не очередной допрашиваемый преступник и он уже не на работе.

— Я не понимаю, — улыбка не произвела должного эффекта, — ты о чем, сейчас, говоришь?