Черная дыра (книга 2)

Вот и все. Объяснение, то, о чем весь последний год втайне мечтал и запрещал себе, чего желал и боялся, произошло случайно, непредвиденно, неожиданно для него самого и закончилось. Закончилось быстро, просто и страшно…

Конечно, он понимал, что ситуация для него – безнадежная, и не ждал никакого другого ответа. Почему же тогда боль вспыхнула с новой силой?

– Я знаю, – с горечью выговорил он. – Скажи мне только… А если бы ты… Если бы не его… Если бы меня встретила первым… Ты могла бы полюбить меня?

Гела кивнула и улыбнулась – ласково и сочувственно.

– Конечно, могла бы. Ты же замечательный.

Он наклонился чуть ниже и отразился в ее глазах.

– Это правда?

– Да…

Еще одно движение – и его губы приблизились к ее губам. Приблизились уже слишком…

Она поспешно повернула голову набок и прошептала:

– Нет, Веланда. Нет…

И тут все чувства разом: и напряжение последних дней, так скоропостижно обернувшееся радостью, и ощущение ее нереальной, фантастической близости, и осознание того, что ей теперь, наконец, известно о его любви – все это, соединившись в гремучую смесь, вскипело и поднялось из глубины сердца мощным, горячим, безрассудочным вихрем. В безумном порыве он решительно, хотя и довольно бережно, развернул ее голову обратно и поцеловал; а потом, не переводя дыхания, не обращая внимания на ее сопротивление, принялся осыпать поцелуями ее лицо, шею, плечи, рукой одновременно лаская хрупкое, нежное тело…

Гела, конечно, ослабела за время болезни, но ее тоже захлестнули эмоции, хотя и совершенно противоположные тем, что испытывал он; и, по-видимому, благодаря им через несколько минут ей все же удалось изо всех сил оттолкнуть его и крикнуть разгневанно:

– Опомнись, что ты делаешь?! Хочешь, чтобы я тебя ненавидела?!

Ненавидела… Это слово, хлесткое, ледяное, жестокое, подействовало как пощечина, включив его разум. Нет, он не хотел, чтобы она его ненавидела. Еще немного он смотрел на нее молча, тяжело дыша, затем вскочил и выбежал из каюты.

В своей каюте он рухнул на кровать. Боль, смятение, досада разрывали сердце, глаза нестерпимо жгло. Слезы? Он прижал к лицу ладони. Нет, выдержать все то, что с ним происходит – выше человеческих сил…

Гела, оставшись одна, попыталась встать, чтобы закрыть дверь на ключ, но ноги не слушались ее, и попытка оказалась безуспешной; пришлось снова опуститься на подушку.

Тогда она закинула руки за голову и задумалась… Веланда. Можно ли сердиться на человека и одновременно жалеть его? Так вот почему он так внезапно уехал в Южную обсерваторию. Как же ему, должно быть, тяжело и больно… А она просто не замечала других мужчин, с тех пор, как встретила принца. Который поразил ее вовсе не титулом, а своей необыкновенной добротой и благородством… Веланду очень, очень жаль, однако его поведение сегодня было совершенно непозволительным…

Спустя час дверью послышались шаги; она напряглась, но это оказался не ученый – в каюте появилась незнакомая черноглазая девушка; ее сопровождали два вергийских солдата. При виде Гелы девушка вскрикнула от восторга и хлопнула в ладоши.

– Я знала! Знала! Слава звездам! Вы пришли в себя! Принцесса… Как Вы себя чувствуете?

– Нормально, – улыбнулась Гела. – Ничего не болит. А Вы, наверное, Айзук?

– Да, я Айзук, врач. Давайте, я Вас осмотрю.

– Да.

После осмотра Айзук раскрыла медицинский чемоданчик.

– Дайте, пожалуйста, руку, я поставлю укол в вену.

– Может быть, перейдем на «ты»? – предложила Гела, подавая руку.

– Хорошо, – кивнула Айзук.

– Айзук, ты ведь недавно с Атона. Как там Рилонда?

– Молчать! – вдруг неожиданно гаркнул один из солдат, и оба они, как по команде, вскинули пистолеты.

– Ребята, спокойно, – жестом остановила их Айзук. – Я ничего не скажу. – И, вновь повернувшись к Геле, пояснила. – Нам нельзя разговаривать об Атоне и общих знакомых. Хадкор так распорядился, а они за этим следят.

– Понятно, – усмехнулась Гела. – Айзук, у меня к тебе есть одна просьба. Там, в тумбочке, электронный ключ, это второй ключ от моей каюты. Возьми его, пожалуйста, себе и закрой дверь, а когда придешь в следующий раз, откроешь.

– Но если я закрою дверь, господин Веланда не сможет сюда попасть, – недоуменно приподняла брови Айзук.

– Ну да, – подтвердила Гела.

Айзук внимательно посмотрела на нее.

– Что-то случилось?

– Нет, ничего. Это просто на всякий случай.

– Ну что ж, – пожала плечами Айзук. – Конечно, закрою.

Через пару часов Веланда, немного придя в себя, почувствовал, что необходимо все-таки поговорить с Гелой: попросить прощения… Он отправился на кухню, а затем, с подносом в руках, в ее каюту, и наткнулся на закрытую дверь.

– Гела, – позвал он. – Это я. Нам надо поговорить, пожалуйста. Я хочу извиниться…

– Не сейчас, – раздался из-за двери ее голос. – Позже.

– А еще я принес тебе завтрак. Тебе надо поесть.

– Я пока не голодна.

Он поставил поднос на пол и сам сел рядом с ним, обхватив голову руками.

– Гела, я очень виноват, не сдержался. Этого больше никогда не повторится. Пожалуйста, открой, мы просто поговорим.

– Веланда, иди к себе. Мы поговорим когда-нибудь, но не сейчас. Сейчас я пока не в состоянии. Правда… Иди к себе.