Черная гора

За предстоящие двенадцать дней пути возможностей для знакомства и ухаживаний было, конечно, хоть отбавляй, однако на третий день выяснилось, что все три наиболее вероятные кандидатуры, включая вулкан с дуэньей, отпадают. Одна, черноглазая шепелявящая красотка, плыла в Питтсбург, чтобы сочетаться браком. Вторая, высокая стройная скандинавка, которая обходилась без грима (да он ей и не требовался), обожала играть в шахматы. И точка. Третья, миниатюрная блондиночка, начинала поглощать коктейли за час до обеда, да так и не останавливалась. Как-то раз я решил поупражняться с ней вместе и довольно скоро выяснил, что любительница коктейлей шельмует: у нее оказалась сестра-двойняшка, причем обе замечательно парили в воздухе. Я обиделся, бросил надувательниц в баре и вернулся к себе в каюту, едва не пересчитав по дороге лбом все ступеньки. Вулф метнул на меня рысий взгляд, но от комментариев воздержался. В Генуе он закупил несколько дюжин книг, разумеется — на итальянском, и, похоже, заключил сам с собой пари, что проглотит их все до того, как впереди по курсу появится статуя Свободы.

Во время плавания мы с ним время от времени перебрасывались отдельными фразами, но не слишком учтиво, поскольку разошлись во мнениях. Я категорически отвергал план, который Вулф хотел при первом же удобном случае обсудить с Петером Зовом. Первая перепалка по этому поводу вспыхнула у нас еще в Генуе, в номере отеля, и с тех пор то и дело возобновлялась. Я поначалу хотел первым делом, как только мы выйдем в море, уведомить капитана о том, что на борту у нас вооруженный убийца, совершивший в Нью-Йорке тяжкое преступление, с тем, чтобы остаток пути Зов провел под замком. Кроме того, я предложил послать радиограмму инспектору Кремеру, чтобы уготовить Зову достойную встречу. Вулф отверг мой замысел под смехотворным предлогом, что в нью-йоркской полиции никогда не слыхали про Зова, и нам не поверят; более того, уверял этот упрямец — капитан предупредит Зова и тот каким-то образом улизнет с корабля, прежде чем тот войдет в территориальные воды Соединенных Штатов. В открытом море власть и закон сосредоточены в руках одного человека — капитана судна.

Тогда я решил сменить тактику и занял следующую позицию: как только наш корабль войдет в Норт-Ривер, все на борту, включая капитана, окажутся под юрисдикцией нью-йоркской полиции, и тогда Вулф сможет прямо с борта «Базилии» позвонить Кремеру, обрисовать картину и предложить встретить судно прямо на причале. Тут уж, казалось бы, вариант железный — комар носа не подточит.

Так нет же, представьте себе, Вулф даже не пытался препираться, а просто напрочь зарубил мое предложение — и баста! Дело не только в его ослином упрямстве. Он должен был непременно сесть в свое рассчитанное на дюжину слонов кресло, обставиться батареей пивных бутылок, приказать мне позвонить Кремеру и уж потом взять трубку и безмятежным тоном проговорить «Мистер Кремер? Я только что возвратился из одной поездки. Я привез вам убийцу Марко Вукчича вместе с орудием убийства, а также готов предъявить вам свидетелей, которые подтвердят, что он находился в Нью-Йорке восемнадцатого мая. Вы можете прислать кого-нибудь, чтобы его арестовали? Ах, вы даже сами приедете? Как вам угодно. Мистер Гудвин, который сопровождал меня, пока присмотрит за ним»

Таков был план этого честолюбца. «Базилия» должна была пришвартоваться в среду около полудня. Мы сойдем на берег и отправимся домой. Вечером после наступления темноты мы встретимся с Зовом в баре на набережной, а потом заедем домой к моему другу, который одолжит нам свою машину, чтобы мы поехали в Филадельфию. Дом этот расположен на Западной Тридцать пятой улице. Я введу Зова в дом и познакомлю с Ниро Вулфом, предварительно приняв все меры предосторожности, чтобы Зов не сумел тут же на месте выполнить свое задание.

Вулф был непоколебим как скала. Он придумал этот план, и, чтобы я ни говорил о риске, возможных опасностях и прочих подводных камнях, упрямец отказывался даже слушать. Согласен, к концу двенадцатого дня мои аргументы приняли настолько личный и обидный для Вулфа характер что мы почти перестали разговаривать и Вулф даже не обратился ко мне за помощью, когда у его чемодана заела застежка-«молния». Я же благополучно закрыл собственный чемодан и со словами: «Увидимся после иммиграционного контроля» — вышел из каюты. Навстречу по коридору шел Зов.

— Все в порядке? — спросил он.

— Ага, — ответил я и двинулся на палубу.