Черная гора

После выхода игроков на поле в холодильнике оставалось восемь бутылок «Бибрайта». Анализ показал, что две из них, стоявшие в первом ряду, сдобрены снотворным, а остальные шесть – нет. Проверили и другие напитки в холодильнике, но и там фенобарбитала не нашли. О том, что Бейкер, Прентисс, Нейл и Эстон любят «Бибрайт» и всегда пропускают по бутылочке перед игрой, знали буквально все. Отпечатков пальцев на бутылках не нашли. Флакон из-под таблеток обнаружить не удалось.

Ситуация складывалась безрадостная.

Взять, например, мальчика на побегушках, Джимми Барра. Обычно, не застав его на месте, игроки оставляли в коробке расписки за взятое имущество. Не случилось Джимми и в этот раз. Кто-то раздобыл ему билет на матч, и мальчишка умчался на трибуну, пока б́ольшая часть игроков еще переодевалась перед игрой. Услышав об этом, сержант воспрянул духом. Кто удалил Джимми из клуба? Кто достал ему билет? Увы, этим добрым человеком оказался менеджер Арт Кинни.

В районе восьми вечера полицейские махнули на все рукой. Двадцати членам клуба «Джайантс», включая тренеров и ассистентов, было разрешено переодеться под неусыпным надзором стражей порядка. После этого всех распустили по домам, велев оставаться на связи.

По всей вероятности, ни один из них не был причастен к преступлению. Пока вырисовывалась следующая картина. Ферроне приехал в клуб где-то в начале первого и надел форму. Это видели с десяток игроков, находившихся в тот момент в раздевалке. Он присутствовал на летучке, которую Кинни устроил у себя в кабинете перед игрой. Никто не помнил, как Ник куда-то ушел после нее. Исчезновение Ферроне обнаружилось, только когда команда вышла на поле и расселась на скамейках в своем секторе перед началом игры.

Полицейские сочли, что Ферроне не могли проломить голову в кабинете Кинни, когда в клубной комнате, всего в нескольких футах от него, сидела команда. Это очищало от подозрений всех игроков, вышедших на поле и остававшихся там весь матч.

Когда полицейские разрешили игрокам покинуть клуб, с ними ушел и Пьер Мондор, жестоко поплатившийся за свое желание посмотреть бейсбол. Повезло ему, нечего сказать.

Как я уже сказал, в десятом часу по клубной комнате ветром пронесся Хеннесси, направлявшийся из раздевалки в кабинет Кинни. Мы с Вульфом сидели на кожаном диване, но инспектор не удостоил нас и взглядом. Он скрылся за дверью, но вскоре вернулся. Встав на пороге, он обратился к моему боссу:

– Вульф, зайдите-ка сюда.

– Я ем, – бесстрастным голосом ответил Вульф.

– Комиссар желает вас видеть.

– Он ест? – Не дожидаясь ответа, Вульф повернул голову и проревел: – Мистер Скиннер, я ужинаю!

Я счел, что босс поступает невежливо, ехидничая по поводу пива и сэндвичей, которые распорядился принести Чизхольм. Хеннесси, похоже, был со мной согласен и даже начал какую-то фразу, но так ее и недоговорил. Позади него показался комиссар Скиннер. Хеннесси отодвинулся в сторону, и Скиннер вошел в комнату. За ним появился Чизхольм. Оба подошли к дивану, и комиссар спросил:

– Ужинаете, значит?

– Да, сэр. – Вульф взял еще один сэндвич. – Сами видите.

– Обычно вы ужинаете иначе.

Вульф недовольно заворчал и впился зубами в сэндвич.

– Игроков отпустили, – дружелюбным тоном продолжил Скиннер, – но та четверка – Бейкер, Прентисс, Нейл и Эстон – все еще здесь. Когда инспектор Хеннесси спросил, чт́о они здесь делают, игроки ответили, что им велел задержаться мистер Чизхольм. Сам же мистер Чизхольм сказал, что выполнил вашу просьбу. Насколько он понял, вы желаете побеседовать с ними, после того как отсюда уедет следственная бригада. Это так?

Вульф кивнул:

– Мне показалось, я все объяснил яснее ясного.

– М-м… – протянул комиссар, задумчиво глядя на Вульфа. – Видите ли, какое дело… Я вас достаточно хорошо знаю. Вряд ли торчать здесь полночи и допрашивать игроков – предел ваших мечтаний. Кроме того, по просьбе мистера Чизхольма мы уже позволили вам побеседовать не только с этой четверкой, но и с некоторыми другими игроками. Вы что-то замышляете. Эти четверо бейсболистов пострадали от воздействия снотворного. Однако они вышли на поле с другими членами команды, а значит, здесь их не было. Поэтому мы думаем, что ни один из них не может являться убийцей Ферроне. А что думаете вы?

– Пока ничего, – ответил Вульф, проглотив последний тщательно прожеванный кусочек сэндвича.

Хеннесси глухо зарычал. У него на скулах заходили желваки.

– Я вам не верю, – промолвил Скиннер все так же дружелюбно, но было ясно, что это дружелюбие дается ему с большим трудом. – Вы что-то замышляете, – с настойчивостью в голосе повторил он. – Скажите, зачем вам понадобились эти четверо игроков?

– Нет, сэр, – покачал головой Вульф.

Хеннесси шагнул к моему боссу:

– Слушайте, вы находитесь на подведомственной мне территории. Моя фамилия Хеннесси. Не смейте превращать расследование убийства в салонную игру!

Вульф в деланном удивлении поднял брови: