Черная изба

– Но зачем? Зачем им меня убивать и кто это будет делать? Наталья Степановна? Ваня из Старицы? – Катя сдавленно хихикнула, чувствуя, как по спине бегут колючие мурашки.

– Какой Ваня? – Зарина вытаращила на нее глаза. – Катя, да вы поймите, они вам врут, врут во всем! В Старице только один Ваня – Иван Кочерга, пасечник, ему шестьдесят лет!

Вот теперь она очень напоминала Леночку – ту Леночку, которая ночью рассказывала ей про зимний обряд. Ее ужас передался Кате. По телу прокатилась тяжелая ледяная волна страха.

– Ляйсан я не спасла. – Губы Зарины дрожали, но голос был твердым. – Они мне ничего не сказали, сами поехали, сами забрали ее. Утром принесли домой, а она себе все лицо изодрала ногтями и все кричала, кричала, так кричала, что потеряла голос, и потом без голоса кричала! Они ее к кровати привязали, врач приехал, делал капельницы. Она месяц лежала, Катя, а потом встала одна оболочка от моей дочери!

Катя слушала, не замечая, что ее тоже бьет крупная дрожь. Ляйсан – это Леночка, поняла она запоздало. У нее, значит, татарское имя, а Лена – это чтобы здешним проще выговаривать.

– П-послушайте, но если я откажусь…

Зарина резко выдохнула и мотнула головой:

– Ай, Катя, вы не понимаете! Камень зацвел – ему нужна жертва, жизнь нужна! Чтобы дорогу открыть, Липатова ребенка убила. Потом каждый год девчонки ходили, ни одна после этого хорошо не жила, ни одна! А кто в этом году пойдет – не вернется. Они вам врут, чтобы по-хорошему, без шума, а откажетесь – Светлана вам просто что-нибудь уколет, и тогда вы уже ничего не сделаете. Нам этого допустить никак нельзя, поэтому слушайте меня внимательно. Слушаете?

– Д-да… – Слова Зарины по-прежнему звучали как полный бред, но где-то глубоко внутри у Кати нарастало ощущение, что она права. «А теперь все кончится – вот и радуйтесь», – прозвучал в голове приглушенный полуоткрытой дверью деканата голос Крысы.

– Вас поведут в баню. – Женщина выпрямилась и снова подошла к двери, прислушиваясь. – Я с вами пойду, помогать, им третья нужна. Наташка повесилась на той неделе, Светлана в город уедет, у нее работа, а других посторонних они звать не станут, свидетелей лишних им не надо.

– Кто повесился? – хрипло спросила Катя. Ее рассудок хватался за все подряд, лишь бы не фокусироваться на главном.

– Младшая внучка Липатовой. – Мать Леночки бросила быстрый взгляд на занавешенное зеркало. – Ей было под сорок уже, а все Наташка да Наташка. Тоже в свой год ходила, а пришла совсем без ума, так и прожила дите дитем.

– Господи… – выдохнула Катя, прижав руки ко рту. Все это какая-то дичь, абсурд! Разве такое бывает по-настоящему? Фух, жарко как! Она стащила через голову свитер, вытерла им пот со лба и положила на колени.

– Катя, соберитесь! Плакать будете потом, сейчас спасаться надо. Слушайте! В бане они дадут вам чаек, его горячим пьют. Вы для виду в рот наберите, закашляйтесь и кружку выроните, как будто обожглись или что. Постарайтесь облиться, чтобы везде был запах. Я кружку заберу и налью туда из своего термоса просто чай сладкий – этот пейте, не бойтесь. Их чаек очень сильно расслабляет, поэтому вам тоже надо для виду расслабиться, закрыть глаза, ни на что не реагировать…

Расслабиться – отличная мысль! Каким образом, если уже сейчас все тело трясет мелкой дрожью, а сердце проламывает ребра?

– Катя, надо постараться! Если догадаются, они меня прогонят, а вас силком напоят и отвезут в тот дом, и все! Больше вас никто не увидит!

– Да что там происходит-то, в этом доме?!

– Там черт, шайтан! – Зарина снова сделала этот неуловимый жест рукой, как будто сбрасывала с себя что-то. – Он вас высосет, как мою Ляйсан, только полностью, а тело Липатовы приберут.

Она вдруг замолчала, и в наступившей тишине Катя отчетливо услышала шаги в коридоре. В дверь стукнули, резкий голос Маруси произнес:

– Кать, все хорошо там у вас? Долго вы что-то!

– Ответьте ей! – шепотом приказала Зарина. – Еще пять минут!

– Еще пять минут, – послушно повторила Катя дрожащими губами. – Все хорошо.

– Ну давайте, давайте, время-то идет!

Зарина снова прижалась ухом к двери.

– Ушла. Значит, дальше. После бани…

– Подождите, – взмолилась Катя, – ну какой шайтан, в самом деле? Мы же современные люди! Они со мной про учебу говорили, адрес Кочерги спрашивали – родителям передать!

– Это все для вида, Катя! Вы что, думаете, Машины родители не знают, где дочь? Да мать к ней каждый год мотается, в клинику ее укладывает, с врачами договаривается. Иначе она бы скололась давно, а все от того же! Вы понаблюдайте за ними! Они же чуть не пол моют за вами, чтобы следов не осталось. Наобещали вам с три короба, потому что знают, что выполнять не придется. Вы мне можете не верить, но, пожалуйста, делайте, как я скажу, потому что в том доме смерть! – Она помолчала. Обеими руками убрала с лица выбившиеся пряди, заправила под платок. – После бани вас завернут в шкуру, уложат на сани и повезут в дом. Он тут недалеко, в лесу, за деревьями. Там положат раздетую на кровать и уйдут. Не мешкайте ни секунды, как только услышите, что шаги затихли, – выходите. Быстро.