Черная Химера

- Надо же, какая ты аппетитная в этом платьице! - Друг быстро схватил меня за талию и - пискнуть я не успела - уткнулся носом в мою шею. - И пахнешь так сладко.

- Что ты делаешь, а?!

- Тебя соблазняю. Что непонятного? - Рыжий поднял голову и приподнял бровь. - В надежде на горячую ночь вдвоем. Пойдем ко мне, там нам никто не помешает...

Иногда руки действительно чешутся. Сейчас бы каак вмазать пощечину!

Я сдержалась. Остается надеяться, боги учтут мое терпение, занесут в рамочку и перестанут потешаться над бедным оборотнем.

- Хватит. - Я оттолкнула приятеля и отряхнулась. - Еще одно слово на эту тему, и ты уже никогда дома не окажешься!

- Да ладно, ладно, уговорила. Я поселюсь у тебя. Какая разница, в конце концов? - Друг поднял руки вверх и шутливо закатил глаза к небу. - Шутка, не злись. Ты знаешь насчет Тавайна?

- Теряюсь в догадках. Учитывая, что об этом весь город жужжит. - Я встряхнула головой, отчего туго завитые кудри упали на лицо. Напоминаю сама себе куклу. Даже думается в духе куклы, то есть не думается вообще. - Рат, я решила уехать. Ненадолго, пока все не уляжется.

- Да тебе-то зачем? Тебя даже не ищут! Только эльфийку и пантеру эту. Скажи, а барон очень мучился?

Я внимательно посмотрела на друга. Похоже, он и впрямь считает меня крутой девочкой, для которой убить, что раз плюнуть. Не спорю, я сама создавала себе такой образ. И все равно неприятно.

- Не валяй дурака, а? Я же не дура, чтобы барона грохнуть! Барона, а не какого-нибудь там, заметь. Это же самоубийство! Ты хоть знаешь, что за это будет?! Если только поймают... - Я нервно дернула перчатку, и тонкое кружево с треском порвалось. - Не убивала я его. Откуда мне знать, мучился он или нет?

- Выходит, кто-то вас подставил. - Рат растерял остатки веселья и скрестил руки на груди. - Кому это нужно?

- Если бы я знала! Хотя догадываюсь. Рыжик, ты мне поможешь?

- Ты же знаешь, что я для тебя горы сверну.

При всех своих недостатках, Рат имеет один большой плюс: на него можно положиться. Всегда и во всем. Другие могут про тебя "забыть" или заняться "очень важными делами", едва ты нарушишь их правила или перестанешь приносить выгоду, но не Рат.

- Нужно узнать имя заказчика. Истинное, а не поддельное.

Рат неуверенно потоптался на месте и прислонился к стене.

- Тут такое дело, Ли. Я уже пытался, еще с утра, но ничего не узнал. Такое чувство, что заказчика вообще не существует. Будто растворился в воздухе. Зато я нарыл след посредника.

Я так резко стукнула острым зонтиком по камню, что между домами заметалось эхо. Проклятье. Знала же, знала, что не стоит браться за дело! И что мне теперь эти тридцать пять золотых? Стоят они друзей, жизни, спокойствия? Права была мать, когда говорила, что люди меняют счастье на деньги. Как выяснилось, оборотни тоже.

- Славно, шейс дери!

- Мы выкрутимся. Просто затаимся.

- Да выкрутимся, выкрутимся. - Я нервно щелкнула пальцами. Валерьянки бы мне. - Ищи, в общем, этого... посредничка! Вечером встретимся.

Рыжий помолчал мгновение, мрачно изучая дорожку под ногами. Потом не выдержал и, подняв голову, расплылся в улыбке от уха до уха.

- О, свидание! Уговорила. Позвольте вашу ручку, леди!

- Я могу ножку позволить. Точнее, ножкой. - Я многообещающе сощурилась. - Но боюсь, что у тебя потом могут возникнуть проблемы с ночными похождениями.

- Ты расстроишься? - Парень с надеждой подался вперед.

- Я? Ничуть. Расстроишься ты! - Высокомерно фыркнув, я раскрыла зонтик и неспешно пошла к дому Веалли. Всячески пытаясь сохранить видимость благополучия и спокойствия.

А вот на душе кошки скребли.

***

Тишина старого дома успокаивала. Большие напольные часы мерно отсчитывали время, портреты, как обычно, взирали со стен с крайним неодобрением. Иногда мне казалось, что портреты живут своей жизнью, и соседство оборотня им не по душе. А может, им не по душе оборотни-воровки, кто их разберет.

В детстве я хотела для себя другой судьбы. Но едва ли мне оставили выбор любящие родственники: пришлось выживать, и какие уж тут планы на будущее, пережить бы день. А сейчас - поздно меняться. Ни сил, ни желания.

Я всегда будто разрывалась на две части, раздваивалась, играя роль воспитанной девушки с одной стороны, и роль воровки с другой. Но обе этих роли были для меня одинаково чужими: в конце концов, какая разница, кто ты?

Иногда я чувствовала себя, как в ловушке. Как загнанный зверек, напуганный и оттого агрессивный. Я хотела, чтобы прошлое умерло, умерло безвозвратно, но как бы я ни старалась, оно до сих пор преследовало меня. Ниаграсс, маги, вечное чувство опасности, ожидание врага в каждом встречном... Жизнь воровки помогала забыться, - но иногда лишь усиливала чувство обреченности.

Я сбросила туфли и, отмахнувшись от летающей в солнечном свете мухи, упала в кресло. Юбки, шелестя, раскинулись веером по паркету. Это несправедливо. Я восемь лет прожила в этом городе. У меня появились друзья. Пусть маленькая, но семья. Ну и враги, куда без них. Окема - мой дом.