Черная химия

– По моим сведениям, полученным от одного мексиканца, давно окопавшегося в Пунтленде и до сих пор живого, как ни странно, хотя цветом кожи под местного никак не катит, на море заправляют пять-семь крупных банд, и еще шурует множество мелких. По какому признаку они там сгруппировались – по кланам, по семьям, по местожительству или как? – бог их знает. Джихадисты из Аш-Шабааб пиратов не любят, считают богохульниками, пьяницами и развратниками.

– По-моему, это вполне соответствует образу пирата, известному нам с детства? Пятнадцать человек на сундук мертвеца, йо-хо-хо, и бутылка рома. – Бандерас, прищурившись, поглядел в ясное африканское небо.

– Нам нужно брать языка, – размышлял вслух Дундуладзе. – Либо из шабаабовцев, которые не любят потребителей рома, либо, лучше, из мелких пиратов. Прижать какого-нибудь мелкого пирата, чтобы настучал на крупного, который его, сука, рэкетирует. Надеюсь, у них тут все по понятиям? Бандиты – они и в Африке бандиты, принципы должны быть те же.

– Изуверы они тут какие-то все! Если со своей беззащитной жертвы, с живой, кожу не сдерешь, значит, ты – слабак. Пожалел человека – баба! Режь, пытай, плющи и не вздумай никому сочувствовать! Будешь считаться крутым. Помнишь, что сомалийские джихадисты с заложниками в Найроби сделали?

Дундуладзе ничего не ответил, только нахмурился и вздохнул так, что Бандерас понял: попади те джихадисты в руки Дуне, им тоже никто не позавидовал бы!

– В общем, нам нужно поговорить по душам с одним из главарей, – решил Александр. – С местным „паханом“, которому все обо всем докладывают. Иначе мы долго можем бродить тут по деревням и шарить по тряпочным шалашам. Журналист состариться успеет… Думаю, на взятии языка и надо сосредоточить усилия. Надеюсь, главари крупных банд стараются все держать под контролем. Как наши урки. Кто, где, кого и сколько в общак с этого должен. Если кто-то похитил пару белых людей и запросил за них четыре лимона зеленых, местные пиратские смотрящие должны это знать… В общем, выявляем центровых и базарим. Если потребуется, правдами-неправдами ведем отряд на крупняка под видом повседневной зачистки.

– Не знаю, насколько твоя логика канает на местном театре военных действий, командир. Но другого плана нет. Просто наудачу гулять по стране – в смысле по территории, когда-то бывшей страной, замучаемся без толковой наводки. Надо наводку получить, ты прав.

– Леше Саркисяну скажи о нашем, пока что абстрактном, плане, – попросил Александр Тимчука, которого, в свою очередь, информировал об их с Бандерасом задумке. – Ты с ним, типа, сдружился. А я Ворону скажу. Пора, кстати, потихоньку нам всем пятерым дружить начинать, вместе держаться…

– Похоже, построение сейчас будет, – подметил Бандерас. – Прямо как в армии. Сейчас задачу будут ставить. Чувствуешь, Санек, свою ответственность за искоренение пиратства как мирового зла? – спросил Дундуладзе.

– Бандерас, ты спецназовец или замполит? – ответил Дуня вопросом на вопрос. – Тебя куда понесло? Мы – наемники. Дикие гуси. Мы за баблом сюда приехали. Ты еще про гидру империализма ляпни что-нибудь по старой памяти. Которую не задушили до конца в тысяча девятьсот семнадцатом!

– Так ведь правда не задушили.

Тимчук спросил:

– А что, хлопцы, не подскажете ли мне, в свете грядущей зачистки, как пирата отличить от не пирата? Нет, если, допустим, организовать подставной танкер и маячить на нем туда-сюда по Аденскому заливу, то понятно. Те, что подплывут к тебе на моторке с автоматами и гранатометами, стало быть, они и есть пираты. Здрасьте! А на берегу?

– Принцип тот же. Кто побежит на тебя по берегу с автоматом или гранатометом, он и есть пират. Можешь здороваться. Лучше одиночными… – сказал командир группы Дуня. – Вольф – ну, этот, юаровец, наш, типа, ротный, поставил задачу уничтожать пиратские лодки. Лишать пиратов транспорта. Кто сопротивляется – зачищать…

– Я обратно извиняюсь, – мягко перебил Тимчук, – а как отличить пиратскую лодку от не пиратской? Нет, когда она идет по морю, ощетинившись стволами, – ясно. А когда мирно лежит на песочке и никого не трогает?… Я же полагаю, тут массовое сопротивление народонаселения начнется! Некоторые ведь непродвинутые сомалийцы по старинке на лодках все еще рыбачить выходят, а не на проплывающие суда набрасываться. Их, получается, тоже? Всех под одну гребенку?

– Не будем заморачиваться, мужики, – решил Дундуладзе. – Все делаем, как у нас на Кавказе. Заходим… Кстати, не расслабляться! Не на прогулку идем. Грамотно заходим. Делим зону ответственности на сектора, все как учили…

– Дуня, не занудствуй! Не дети, – попросил Тимчук.

– Ну, вот. Заходим и наводим шмон на предмет оружия. У кого находим…

– Александр, я вас умоляю! – сделал слезливый голос матерый прапорщик, прочно вошедший в роль оппонента. – Здесь оружие есть в каждой палатке! Подростку на день рождения автомат Калашникова дарят вместо велосипеда. Даже у нас, в средней полосе России, тяжело в деревне без нагана бывает. А в Африке это просто невозможно!