Черная химия

Судя по тому, что с автомобиля уже были сняты номера, его владельца обратно за машиной не ждали и возвращать автомобиль ему не планировали. Значит, братья-автомеханики были в сговоре с бандитами? Вот те с ними и рассчитались – по полной программе! Но как машина попала именно в этот сервис? Каким образом ее вывели из строя, где-то в пути, очевидно? Григорий должен был дать ответ на все эти вопросы. Будь это козни обычной банды, зачем убирать наводчиков?…

Конечно, эфиопская полиция не обязана была передавать автомобиль, хоть тот и зарегистрирован на россиянина, в посольство для экспертизы. Но начальник полиции пошел Григорию навстречу. При условии, что при экспертизе будет присутствовать их человек. За машиной поехал сотрудник посольства, механик-водитель, муж похищенной Виктории Дореевой – Артем Дореев. Дореев был спец, мало похожий, даже внешне, на простого механика. Вернувшись, он доложил Григорию, что автомобиль пришлось заправить, поскольку бак был пуст. Кто слил солярку, гадать было не совсем бесполезно. Может, конечно, кто-то из полицейских подлатался. Но, может, и нет, – если топливо в баке было подпорчено специально. Дореев сцедил мизерный остаток топлива из бака для экспертизы, прежде чем заливать свежую солярку из привезенной канистры.

Завгар посольства Трофимыч лично колдовал над двигателем, но никакой неисправности не обнаружил. Машина заводилась, дизель работал как часы. Но по какой-то причине Малиновский отогнал же машину в сервис? Пересел на арендованную „Ниву“ с навязавшимся шофером-предателем?

Ответа на данный вопрос у Довганя не было. Но его требовалось получить.

После недели африканской учебки их, будущих борцов с пиратством, доставили на военный аэродром вместе с техникой и оружием. Военно-транспортный самолет взял курс на столицу Сомали.

Могадишо напомнил Сталинград Великой Отечественной из советской кинохроники, – лежал весь в руинах! Накладывался местный колорит. Люди меж руин брели по своим делам исключительно темнокожие. Худющие рыбаки тащили на рынок огромных рыбин на своем горбу. В поле зрения то и дело попадали вооруженные люди. Стены мелких лавчонок были разрисованы цветными картинками практического свойства. Изображалось все, что в лавчонке можно купить или какую услугу возможно получить. Скажем – зарядить мобильный телефон, постричься или сделать девочке… обрезание! Именно девочке, не мальчику. От иных местных обычаев цивилизованный человек мог решить, что на континенте живут одни маньяки!

Александру Дундуладзе и компании долго любоваться экзотическими развалинами когда-то вполне приличного города не дали. Отряд совершил марш-бросок до границы с Пунтлендом. Тут базировался второй батальон наемников. Меж невысоких раскидистых деревьев расположился палаточным лагерем отряд, скомплектованный из сомалийцев – бывших военных или полицейских. Дундуладзе всмотрелся в тех, с кем, как говорится, плечом к плечу им придется повоевать. Затем обратил взор на бойцов своего батальона, которым выпал редкий перекур.

„С военной формой – все как с костюмом, – сделал неожиданный для себя вывод, разглядывая „братьев“-наемничков. – Кто-то умеет носить, кто-то нет“. Его внимание привлек один бугай, мордатый колумбиец. „Закатал рукава, распахнул ворот, вытянул вперед бычью шею. Ходит, растопырив руки в стороны, – кабан! Похож на нашего бича из какого-нибудь сибирского порта. Бандос, он и в форме бандос. Небось не прижали бы в его родной Колумбии хвоста наркокартелям, и сейчас шестерил бы на своего барона не покладая рук, не поехал бы сюда…“

Другой землячок „бича“ выглядел, напротив, доходягой. Шея как у цыпленка. Даже застегнутый ворот ему был велик, но уже власть! Поглядывал в сторону африканского контингента цепкими наглыми глазами, будто выбирал, до кого бы докопаться? „Ну, чисто наш ментенок, который – из грязи да в князи! – подумал Александр. – Как люди везде похожи!“

Большинство же наемников – колумбийцев и юаровцев, – окончил осмотр Дундуладзе – были спокойные парни, без нездорового энтузиазма. В глазах их ему виделась покорность судьбе, готовность к работе. Военная форма, которую надели, для них символ хоть какой-то уверенности в завтрашнем дне насчет куска хлеба. Относительной стабильности на некоторое время. Правда, убить могут… Да, в любой день могут грохнуть! Парни эти не хотят никого трясти. Но они нашли работу, просто работу на два месяца. И постараются хорошо ее сделать. Это солдаты, больше похожие на работяг, которым вместе предстоит что-то строить, ремонтировать, убирать… „Зачищать!“ – свел к хохме Дуня свои рассуждения.

– Как будем искать иголку в стоге сена, командир? – негромко спросил Бандерас, без эмоций в голосе, без улыбки на лице. Они ведь, типа, недавно познакомились, только-только начали общаться – если кто со стороны поглядит.