Чёрная хризантема (СИ)

Минерва следила за тем, как Клио бродит по мастерской, подходя то к одной, то к другой воительнице. В её словах и жестах не было ни малейшей сердечности, но не было и пристрастности. Принцесса явно предпочитала взаимной симпатии профессиональную дистанцию. Лучше быть уважаемой, а не любимой. Она внимательно изучала данные о состоянии брони, осматривала оружие и задавала вопросы.

Клио выделила лишь одну воительницу — ту, у которой дреды спускались до лодыжек. Принцесса подошла к ней и о чём-то спросила. Они обменялись несколькими фразами, но Минерва не могла разобрать слов из-за расстояния. Хитокири рассмеялась.

— Она же сумасшедшая, — тихо сказала Аканэ. — Верно говорят, что Серасов делает такими Хрустальное Безмолвие.

Хрустальным Безмолвием назвали необычный лес, который находился на северо-востоке Хоккайдо. Если отбросить присущую паназиатам веру в мистику, то он представлял собой опасную пространственно-временную аномалию. Множество людей каждый год исчезало в этом лесу.

— Какими? — спросила Минерва.

— Безумными. Непредсказуемыми. Опасными. Все они проходят инициацию в этом лесу и ходят туда время от времени, ища ответы на свои вопросы.

— Я слышала, что он закрыт. И что оттуда ещё никто не возвращался.

— Ты неправильно поняла. Никто не возвращается оттуда прежним. Из Хрустального Безмолвия можно выйти, если знаешь его секреты. Или в том случае, если тебе повезёт. Только происходящее там не обсуждается — мало кто желает говорить о том, что видел во время своего путешествия. Лес и правда запретен. Но не охраняется. Это бессмысленно.

— Почему?

— Те, кто стремится туда, всё равно найдут лазейку. А поток паломников никогда не иссякает.

— Что они хотят там найти?

— Каждый ищет что-то своё. Через Хрустальное Безмолвие нельзя пройти одной и той же тропой. Бывало, там пропадали целые отряды подготовленных воинов. А бывало, из него возвращался безоружный ребёнок, странствующий в одиночку. В лесу есть нечто… нечто опасное. Враждебное человеку. Хотя это не мешает Серасам держать там ещё одну резиденцию, а некоторые люди живут там постоянно. Их не страшит смерть и связанные с лесом поверья. По мнению Абэ-но Сэймэя, там есть ответы на все возможные вопросы.

— Кто это?

— Он одарённый псионик, лидер всех мистиков Доминиона. Его школа смогла как-то договориться с Серасами и перебралась в Хрустальное Безмолвие. Они единственные, кто живёт там постоянно.

Тем временем Голоса что-то обсудили с Микой Фудзиёси и вернулись.

— Мы удовлетворены ходом подготовки. Можем уходить.

Аканэ направилась к выходу.

— Минерва, ты идёшь? — спросила она, обернувшись.

— Я останусь. Иди, Аканэ.

Клио заметила, что Минерва осталась в одиночестве, и поспешила воспользоваться этим.

— Вы так и не нанесли мне ответный визит, советница Дюпре, — напомнила принцесса, подойдя к ней очень близко и тем самым нарушая обычный японский этикет.

Минерва поклонилась. Она попросила Аканэ научить её доминионскому этикету. Клио одобрительно хмыкнула.

— Я не хотела отвлекать вас, принцесса.

— Мне нравится ваша деликатность, советница. Мне нужны такие люди. Но у нас ещё будет время это обсудить. А пока…

Клио указала на длинноволосую воительницу.

— Видите ту хитокири, советница? Это Сугимура Идзуми, последняя представительница некогда знатного, но обедневшего Дома Сугимура. Моё уважение она заслужила тем, что поставила на кон всё, что имела. Она появилась перед вратами дворца Серас, одинокая хитокири, у которой остались лишь меч, доспехи и гордость. Эта провинциалка потрудилась выяснить, какое подношение нужно сделать, чтобы не оскорбить Дом Серас. Ей пришлось продать всё ради этого. Более того, Сугимура не поклонилась моей матери, когда та соизволила принять её лично.

— Это был вызов?

— Нет. Это было знание, которое также пришлось купить. Никто не кланяется Серас Валерии. Никто и никогда. Моя мать ненавидит все знаки подобострастного почтения. И ничто не раздражает её так, как вежливая покорность. Исключение делается только для важных государственных событий, это мать терпит.

— Очень… необычно.

— Мать всегда была эксцентричной, сколько я её помню. Для нас, должников древней японской культуры, вежливость и почтительность означает многое. Для неё всё это пустой звук, который не значит ничего. Однако она не мешала отцу воспитывать нас так, как он считал нужным.

Клио говорила, но её глаза смотрели куда-то вдаль, сквозь материальные предметы. Её разумом владели воспоминания.

— Наличие дара ещё не означает, что Дом Серас примет в свои ряды никому не известную хитокири. Я лично проверяю всех воинов, желающих вступить в нашу домашнюю гвардию. Мы вышли во внутренний двор, чтобы сразиться. Идзуми держалась достойно, но, конечно же, проиграла. И сказала, что готова умереть. Ошибка молодости, она слишком серьёзно отнеслась к поединку — у неё не было ни единого шанса одолеть кэнсэя.

Клио махнула рукой в сторону Сугимуры.