Черная хроника Арды

-- Нет. Они были и до Эру; и он -- не единственный творец, хотя всеми силами пытается забыть об этом. Его имя -Эру -- изначально значит "пламя"; но он называет себя Единым и пытается заставить остальных верить в это.

Молодой Майя, наверно, испугался бы, скажи это кто-то другой, не Мелькор. Но сейчас страха не было: он верил Мелькору и восхищался его гордой решимостью и мудростью.

"Он воистину бесстрашен. И воистину -- могущественнейший из Айнур. Недаром Валар так боятся его."

Вала взглянул на молодого Майя, и глаза его сияли, как звезды:

-- Но почему же я раньше не видел этого? -- спросил Майя.

-- Не только ты. Другие тоже -- до времени. Только смотрят, не видя. Воля Эру. Я рад, что тебе они не смогли закрыть глаза.

И, положив руку на плечо Майя, так сказал Мелькор:

-- Ты будешь моим учеником. Я давно решил. Еще когда увидел творение рук твоих.

Он вздохнул и прибавил с непонятной грустью:

-- И все-таки первым ты сделал -- клинок...

-- Повелитель... -- выдохнул Майя.

-- Отныне имя тебе -- Гортхауэр. Нет, не "ненавистный": в разных языках одни и те же имена означают разное. В том языке, что берет начало из Тьмы, это имя означает -- Владеющий Силой Пламени.

И улыбнулся светло и спокойно:

-- Многому еще придется учить тебя, Майя Гортхауэр...

...Имен не осталось.

Приказано забыть.

Только следы на песке -- на алмазном песке, на острых режущих осколках -- кровавые следы босых ног. Но и их смыло море, но и их иссушил ветер...

Ничего.

Когда Светильники рухнули, по телу Арды прошла дрожь, словно ее разбудило прикосновение раскаленного железа. Глухо нарастая, из недр ее рванулся в небо рев, и фонтанами брызнула ее огненная кровь; и огненные языки вулканов лизнули небо. Когда Светильники рухнули, сорвались с цепи спавшие дотоле стихии. Арда содрогалась в родовых муках, бешеный раскаленный ветер срывал с ее тела гнилостный покров неживой растительности, выдирал из ее недр горы, размазывал по небу тучи пепла и грязи. Когда Светильники рухнули, молнии разодрали слепое небо и сметающий все на своем пути черный дождь обрушился навстречу рвущемуся в небо пламени. Трещины земли набухали лавой, и огненные реки ползли навстречу сорвавшимся с места водам, и темные струи пара вздымались в небо. И настала Тьма, и не стало неба, и багровые сполохи залили студенистые низкие тучи, и щупальца молний жадно шарили по беснующейся плоти Арды. И не стало звуков, ибо стон Арды, ворочающейся в родовых конвульсиях, был таков, что его уже не воспринимало ухо. И в молчании рушились и вздымались горы, срывались пласты земли, и бились о горячие скалы новые реки. Словно незримая рука мяла плоть Арды и лепила новый мир, сдирая с него засохшую корку старой кожи. И в немоте встала волна, выше самых высоких гор Арды, и беззвучно прокатилась -волна воды по волнам суши... И утихла плоть Арды, и стало слышно ее прерывистое огненное дыхание.

Когда Светильники рухнули, не было света, не было тьмы, но это был миг Рождения Времени. И жизнь двинулась.

Когда Светильники рухнули, ужас сковал Могущества Арды, и в страхе страхом оградили они себя. И со дна Великого Океана, из тела Арды вырвали они клок живой плоти и создали себе мир. И имя дали ему -- Валинор. Отныне Средиземье значило для них -враждебный ужас, и те, кто не отвратился от него, не были в чести у Валар...

Когда Светильники рухнули, не стало более преграды, что застила глаза не-Светом. И он, забытый, потерянный в агонизирующем мире, увидел темноту. Ему было страшно. Не было места на земле, которое оставалось бы твердым и неизменным, и он бежал, бежал, бежал, обезумев, и безумный мир, не имеющий формы и образа, метался перед его глазами, и остатки разума и сознания покидали его. И он упал -- слепое и беспомощное существо, и слабый крик о помощи не был слышен в реве волн, подгоняемых бешеным радостным Оссе.

...И в немоте встала волна выше самых высоких гор Арды, и на гребне ее, как на коне, взлетел, радостно хохоча, Оссе. Долго мертвый покой мира тяжелым грузом лежал на его плечах. Но он не смел ослушаться господина своего Ульмо. И теперь великой радостью наполнилось сердце его, когда увидел он, что ожил мир. И не до угроз Ульмо было ему -- он почуял свою силу. Волна вознесла его над миром, и на высокой горе увидел он Черного, и одежды крыльями метались за его плечами. Он смеялся. И смеялся в ответ Оссе, проносясь на волне над Ардой. И в тот, первый День, Майя Оссе стал союзником Черному Вале.