Черная книга

Водитель прижал его руки к бокам и развернул так, что он оказался лицом к Кафферти, который ударил его ногой в пах. Из рукава плаща Кафферти ловко извлек обломок трехсекционного кия. Когда Макфейл согнулся пополам, кий ударил его по скуле, разломал кость, выбил зубы. Он упал лицом вперед и получил удар кием по затылку. Все его тело онемело. Теперь водитель приподнял его голову за волосы, и Кафферти впихнул кий ему в рот, проталкивая в горло.

— Стоять! — Двое человек бежали к ним с другой стороны улицы, держа в руках удостоверения. — Полиция!

Кафферти поднял руки на высоту головы. Кий он оставил во рту Макфейла. Водитель отпустил избитого, который остался стоять на коленях. Дрожащими руками Макфейл принялся извлекать кий изо рта. Послышался вой сирен — приближались полицейские машины.

— Ничего не случилось, — сказал Кафферти полицейским. — Просто небольшое недоразумение.

— Небольшое недоразумение, — повторил полицейский.

Его помощница сунула руку в карман Макфейла, нащупала там бутылочное горлышко. Не тот карман. Из другого кармана она извлекла письмо — оно теперь смялось — и протянула его Кафферти.

— Откройте это, пожалуйста, сэр, — сказала она.

Кафферти уставился на письмо:

— Это что, подстава? — Тем не менее он открыл письмо. Внутри оказался клочок бумаги, и Кафферти развернул его. Бумага была не подписана. Но он все равно знал, от кого она. — Ребус! — выкрикнул он. — Вот ублюдок!

Несколько минут спустя, когда Кафферти и его шофера уводили полицейские, а за Макфейлом приехала «скорая», Шивон подобрала бумажку, которую бросил Кафферти. Всего несколько слов: «Надеюсь, твою шкуру продадут на сувениры». Она нахмурилась и подняла голову к окну, из которого велось наблюдение, но никого за ним не увидела.

А если бы увидела, то это были бы очертания человека, который сложил пальцы в воображаемый пистолет, навел его на Кафферти и нажал на воображаемый спусковой крючок:

— Бабах!

35

Никто на Сент-Леонардс не поверил, что Холмс и Шивон оказались там в тот вечер из преувеличенного чувства долга. Согласно более достоверной версии они поехали на тайное свидание и случайно увидели избиение. Хорошо еще, что в фотокамере оказалась пленка. Но фотографии получились неплохие.

Когда Кафферти задержали, у них появилась возможность изъять его личные вещи и внимательно их рассмотреть… среди этих вещей оказался и знаменитый шифрованный дневник. Уотсон и Лодердейл просматривали скопированные на ксероксе страницы из него, когда в дверь кабинета старшего суперинтенданта постучали.

— Входите! — сказал Уотсон.

Джон Ребус вошел и восхищенно обозрел нежданно-негаданно изменившийся интерьер:

— Я смотрю, вам привезли ваши шкафы, сэр.

Лодердейл распрямил плечи:

— Какого дьявола ты здесь делаешь? Ты отстранен.

— Все в порядке, Фрэнк, — сказал Уотсон. — Это я попросил инспектора Ребуса прийти. — Он повернул к нему отксерокопированные страницы. — Посмотри-ка.

Расшифровка не заняла много времени. Шифр в прошлом не поддавался прочтению, поскольку они не знали, что искать. Но теперь Ребус имел довольно четкое представление. Он ткнул пальцем в одну из записей.

— Вот, — сказал он. — «3СЯМ ЮКС».

— И что?

— Это означает, что мясник с Южной Кларк-стрит должен ему три тысячи. Слово «мясник» он сократил до трех букв и написал задом наперед.

Лодердейл посмотрел на него недоверчивым взглядом:

— Ты откуда знаешь?

— Привлеките экспертов с Феттс. Им наверняка удастся обнаружить нескольких недавних должников.

— Спасибо, Джон, — сказал Уотсон.

Ребус изящно развернулся и вышел из комнаты. Лодердейл уставился на своего начальника:

— У меня такое ощущение, будто здесь происходит что-то такое, о чем мне не известно.

— Видишь ли, Фрэнк, — ответил Уотсон, — я не думаю, что нынешний день должен чем-то отличаться от других.

По слухам, после этих слов старший инспектор Лодердейл сдулся как воздушный шарик.

Самый важный фрагмент информации для всего этого дела принесла Шивон Кларк.

Теперь это уже называлось «делом». Ребус не возражал — пусть машина работает без него. В конце каждого дня Холмс и Кларк докладывали ему о развитии событий. Дешифровальщики трудились не покладая рук, и в результате их трудов детективы предъявляли Кафферти все новых жертв из его «черной книги». Достаточно будет привести одного-другого из них в суд, и Кафферти будет закрыт надолго. Но пока никто из них не желал говорить. Правда, у Ребуса была мыслишка — знал он одного человека, который, если его хорошенько поубеждать, может оказаться разговорчивее других.