ЧЕРНАЯ КНИГА АРДЫ

Никто не увидел, как Мелькор оплакивал последнего из Эльфов Тьмы. А он просто сидел ветреной ночью под звездным небом, среди черных маков и молча смотрел на звезды. Он сам вырыл могилу, уложил Гэлторна, как на ложе сна, и долго сидел у холмика свежей земли. Утром, с первыми лучами солнца сквозь землю пробился росток мака…

Из «дневника» Майдроса:

…Мы-то мнили себя величайшим народом в Средиземье, но с Элве приходится считаться. Он выше родом любого из нас, и жена его – Майя. Правда, он лишь одного хочет – чтобы мы к нему не лезли. Он ненавидит нас за Алквалондэ, но воевать с нами, похоже, не собирается. Тем лучше для него. Я-то помню кровь Тэлери на своем мече. Сам зарубил пятерых. А Синдар – варвары. И пусть Элве хоть трижды благословен Валар, но лезть в наши дела ему не советую. Да, он силен. Да, его королевство огромно. Но теперь оно – лишь остров в море Нолдор, так что все его грозные слова не страшнее дождя. Пусть сидит тихо.

…Странно, мы ничего о них не знаем.

…Однако ссориться с ними не надо. Может, когда-нибудь они пригодятся, как союзники, хотя Элве запретил своим общаться с родом Феанаро и говорить на Квэниа.

…Почему Враг не нападал на них никогда? Не очень-то верю я в силу заклятий Мелиан. Она только Майя. Враг же Вала, будь он проклят. Или, действительно, нет ему дела до них? Нет, не венец Мелиан – защита для Синдар, а мы. Изгнанники. Запад держит Нолофинве и прочая наша родня. Восток же наш. И стена королевств Нолдор крепче стены чар Мелиан.

Элве – я не могу его называть Элу, это слишком грубо звучит на их варварском наречии, – не отказывается от союза с Нолдор, но нас, сынов Феанаро, он ненавидит. Зато потомство Индис у него – лучшие гости… И никакой благодарности, хотя в битвах с Врагом мы, Нолдор, защищали его покой! Мы сам край Врага держали в осаде, и наши мечи – ограда и защита миру! Это я и Нолофинве отбросили Орков от Дортониона, и после Славной Битвы никто из них не смеет соваться на юг!

…Все чаще я склоняюсь к той мысли, что проклятья Мандоса нам все же не одолеть. Воистину, мы Лишенные. Лишенные всего. Лишенные Валинора, ибо с позором мы туда не вернемся. Лишенные первородства и права на корону – это уже сделал я. Лишенные любви других. Лишенные славы. Хотя мы все, сыны Феанаро, никогда не бежали в бою, хотя мы – сердце нашей великой войны, слава ее достается потомкам Индис.

Не знаю, может наши подвиги не столь ярки, как деяния Финакано, что сразился с драконом, но разве стоять насмерть железной обороной, храня покой Белерианда – не подвиг?

…Мы лишены даже приязни Людей. Впрочем, что мне за дело до Смертных, которым никогда не постичь величие наших замыслов. Однако Нолофинве и Финарато охотно опекают их. Может, это и верно. Нам нужны воины. Правда, поражаюсь моему братцу Карантиру. Он и с нами-то ужиться не может, а их – приветил. Не думаю, чтобы сердечно привязался к ним. Скорее всего из-за того, что они спасли его шкуру. Просто собирает воинов. А я в этом деле заодно с Элве. Нечего радоваться тем, кто пришел отнять наши права. Однако эти однодневки оказались горды, и золото за кровь не очень-то берут…

ПОВЕСТЬ О ЯРОМ ПЛАМЕНИ. 456 ГОД I ЭПОХИ. ДАГОР БРАГОЛЛАХ

– Брат!

Его пришлось окликнуть еще раз, прежде чем он оторвал взгляд от уже пустого серебряного кубка.

– Айканаро, о чем ты опять задумался? Ты что, не слушаешь меня?

– Нет, почему же, – неспешно ответил князь, медленно поднимая звездно-ясные глаза. – Я все слышал. И думал я именно о твоих словах, государь и брат мой.

– И что ты скажешь?

– Только то, что ты прав. Равно как и государь наш Инголдо-финве. Моргот уже зализал раны, и затишье отнюдь не свидетельствует о его слабости. Он явно готовит удар. Нам, в Дортонион, это видно лучше, чем кому-либо другому. Воздух тяжел от надвигающейся беды, и тени длинны. И трижды ты прав в том, что мы должны объединиться и нанести удар первыми. У нас достанет сил – было бы единство.

– Его-то и недостает… Но, может, все-таки мне удастся убедить сородичей, – Финрод тяжело и мрачно произнес это слово. – Людей мне уговаривать не приходится – они готовы биться.

– Может, и удастся. Кто не знает силы слова златогласого и златоустого Финарато! – Айканаро слегка усмехнулся; что-то язвительно-горькое таилось за этой усмешкой.

– Я чем-то обидел тебя, брат?

– Нет, государь. Я просто говорю, что ты умеешь убеждать. Только это.