ЧЕРНАЯ КНИГА АРДЫ

Повисло неловкое молчание. Владыка Нарготронда долго смотрел на своего младшего брата. Он и Ангарато – младшие – были любимцами всей семьи. Даже сейчас Финрод думал о нем с потаенным сочувствием старшего – как о мальчике. Мальчик… Высок, как и все в роду Арафинве. Широкоплеч, а в поясе узок и гибок, словно девушка. Как-то сестрица Нэрвен шутки ради опоясала его своим пояском – так сошелся. Мальчишка зарделся и убежал… Мальчишка… Недаром ему дали огненное имя. Брови Феанаро – почти сходящиеся к переносице, словно знак злого рока рода Финве. И огненно-золотые волосы, длинные, чуть не до середины спины – негаснущий огонь Золотого Древа Арафинве. Весь какой-то острый, с надрывом во всем своем облике – и резкость движений, и ранящая острота длинных ресниц, и – как молния – удар взгляда сияющих глаз. И совсем не юношеский твердо сжатый рот с горькими складками в углах губ.

– Так и не можешь не вспоминать? Не можешь простить? – тихо спросил Финрод.

Снова – всплеск звездного пламени из-под черных ресниц:

– Что и кому мне прощать? Не вспоминать… Я Элда, брат. А мы лишены милости забвения. И не тебе рассказывать об этом.

Финрод отвел глаза, стиснув зубы. Больно бьет… Наверное, из-за своей боли не видит, что делает. Страшное горькое воспоминание – эти спокойные глаза, прекраснее которых нет ничего на свете. Этот чарующе-бесстрастный голос… «Я не нарушу воли Короля. Я не могу уйти. Но у ног Его буду молить о милости к изгнанникам. Прощай, Финарато…» Прощай… Он тряхнул головой:

– Сейчас война, брат. Думай об этом.

– О! Если бы я был из дома Феанаро… Но ведь и ты не ради войны пришел в Эндорэ. Война – это лишь налет на стали жизни. А жизнь выше войны. И вот о ней ты велишь мне не думать? Да плевать мне на эту клятву, на эти, в конце концов феаноровы, камни! И будь они тысячу раз благословенны – иначе я не узнал бы, каково это – любить. Я не встретился бы с Андрет.

– Брат… брат, ты не должен, не должен думать о ней!

– И это ты мне говоришь, Атандил, Друг Людей? И ты тоже считаешь, что Смертная не пара Нолдо? – Айканаро резко поднялся из-за стола.

– Нет, ты меня не понял, брат. Мы просто разные. И нашей крови не смешаться. Разве что в бою. Так воду не смешать с маслом, даже если растопить его.

– Да о чем ты говоришь! Ты же сам знаешь – Элда любит один раз и на всю жизнь, и того, кого ему суждено любить! Значит, я, Элда, и она, Человек, – мы суждены друг другу! Значит, мы не разные, пойми же это!

– Хорошо, хорошо, брат… Но подумай сам – она недолговечна. Скоро поблекла бы ее красота, а ты остался бы юн. Каково было бы ей? Ты разлюбил бы ее. Даже если не сказал бы этого – разве так тяжело понять? Разве это не унижение – сознавать, что ты ждешь, пока она умрет?..

– Нет! Нет, тысячу раз нет! Разве те фэар, которым суждено слиться, не питают друг друга? Разве я позволил бы ей постареть? Нет. Я сильнее, я не дал бы ей угаснуть!

– Ты сильнее, верно. Но не забывай – не зря дано тебе огненное имя, Ярое Пламя. Вспомни – фэа Куруфинве сожгла его мать, а она была из Элдар! Так и ты сжег бы ее.

– И сгорел бы сам! Моя фэа иссякла бы, но мы умерли бы вместе…

– Умерли, говоришь? Ты, кажется, забыл о Даре Единого, брат. Да, вы ушли бы оба. Но ты сам говорил – ты сильнее. А у Элдар и Атани разные пути там. Говоришь – суждены друг другу и в жизни, и в смерти. И оба страдали бы оттого, что вашим фэар больше не слиться никогда. Но ты – Элда, мужчина, ты сильнее, а она – слабая смертная женщина! Что было бы с нею, какие муки приняла бы она?

– Дар… Скорее, это дар Моргота, если этот дар разлучает тех, что должны быть вместе!.. Нет, я не отпустил бы ее. Я обнял бы ноги Намо, я сказал бы – ты Владыка Судеб, так не препятствуй же нашим судьбам слиться в одну! Так суждено, так должно быть! Я сказал бы – нет крови сородичей на руках моих, а свое ослушание разве не искупил я тем, что до конца бился за правду Валар, что претерпел и смерть, и потери, и страдания, почти сравнившись в этом со Смертными? Я сказал бы – суди меня, покарай меня судьбою Смертных, пусть я не буду знать своего пути, пусть уйду во Тьму – но ради нее, Владыка, ты же любишь всех Детей Единого, ради нее – позволь мне идти с ней, она не выдержит одна!

Он, тяжело дыша, повернулся к Финроду – больные глаза полны безумного света:

– Брат, может, это вовсе не дар Единого – наше бессмертие и память? Может, это кара? Или – мы прокляты?..

– Сядь! – резко крикнул король, ударив кулаком по столу. – Сядь и слушай. Ты вынуждаешь меня говорить о слишком сокровенном, Айканаро. Да, я виноват перед тобой. Я убедил тебя тогда, вернее, заставил покинуть эту девушку…

– Да, верно! Странная же у тебя приязнь к Людям, Атандил! Ты любишь их снисходительно. Жалеючи. Свысока. А я любил ее, как равную…

– Перестань! Ты же мужчина – так умей стиснуть сердце в кулаке! И слушай – я твой старший брат. Я твой король. Не горячись, Ярое Пламя. Успокойся.

– Слушаю тебя… Прости, брат. Я слушаю.