ЧЕРНАЯ КНИГА АРДЫ

– Я жду тебя назад. Но – не раньше, чем через месяц. После свадьбы.

– Учитель!..

– Подожди меня здесь.

Вала поднялся и вышел. Хонахт остался сидеть, нелепо улыбаясь. Если ночь в дороге, то через два дня…

Учитель вскоре вернулся. Заговорил властно – только глаза улыбаются еле заметно:

– Рыцарь Хонахт, эти послания должны быть доставлены вождю Клана Совы не позднее, чем через три дня.

– Повинуюсь, Учитель!

Юноша вскочил было, но Вала остановил его:

– Постой; еще одно. Вот, возьми: это свадебный дар твоей госпоже.

На ладони Валы лежала серебряная фибула – крылатая змея с сияющими глазами. Хонахт вспыхнул:

– Но, Учитель…

– Бери, воин. И будьте счастливы.

Юноша выбежал из зала. Вала смотрел ему вслед:

– Мальчишка!

«Но вы еще встретитесь. Ты не забудешь. Он – тоже. Я знаю, как это – терять. Ты еще можешь плакать. Боль уйдет – останется память. Память…»

…Его не принял Свет, он не обратился к Тьме. Его отвергли родичи – ведь он вернулся из плена, а на таких смотрели с подозрением. А он был горд и не желал выслуживать доверие. И еще – сознавал, что никогда уже не станет прежним. Воистину, с горечью думал он иногда, мысли мои отравлены Тьмой… Иначе как объяснить эту странную тягу к Людям, чуть ли не зависть… Но гордость Нолдо не позволяла ему идти к Смертным. И Элион стал изгоем, как и многие в те времена – Люди ли, Эльфы… Со временем он стал предводителем изгнанников, стоящих вне закона.

Бесприютная жизнь в лесах и презрение Нолдор изменили его; теперь он мстил за то, что случилось с ним, всем: и Нолдор, и Людям, и слугам Врага. Он ожесточил свое сердце, и никто не знал пощады от него. О Хонахте он старался не вспоминать. Усердно, зло вытравляя из сердца и память, и тоску по другу – теперь он не боялся этого слова. Но Элдар не умеют забывать.

Он шел по лесу – без какой-либо особой цели, когда услышал стук копыт. Он отпрыгнул с тропы и затаился. Из-за поворота показался всадник – статный юноша в черном на вороном коне; остановился, огляделся, словно ощущая чье-то присутствие – и в это время, приглядевшись, Элион узнал его.

– Хонахт!

Юноша резко обернулся на голос, внимательно вглядываясь в появившегося перед ним на тропе Эльфа.

– Хонахт… ты? Откуда?..

– Ты знаешь имя моего отца, Эльф? – растерянно и в то же время настороженно спросил всадник, спешиваясь.

Элион забыл, что для людей время идет, что северянин не мог не измениться за двадцать лет. Да, лицо другое… и все-таки – как похож…

– Ты – сын Хонахта? Как твое имя?

– Элион, – юноша гордо выпрямился – почти вровень с Нолдо.

– Как?!.. Почему?..

– Может быть, ты хотя бы назовешь свое имя, Эльф, прежде чем требовать ответа от меня?

Эльф не обратил на вопрос никакого внимания:

– Ты действительно сын Хонахта? И имя твоей матери – Илха?

– Да…

– Почему – Элион? – допытывался Эльф. Юноша растерялся окончательно:

– Отец говорил – так звали его друга.

Друг. Никто так не называл его. Никогда.

– Когда он… служил в Ангамандо?

– Он и сейчас воин Твердыни. Почему ты…

– Я – Элион.

– Ты? – юноша неожиданно улыбнулся. – Вот отец обрадуется! Он так хотел встретить тебя… Едем со мной!

– Куда?

– В Аст Ахэ!

– Не сейчас, – после минутного колебания ответил Эльф. – Но я подумаю, обещаю тебе. Я подумаю…

Те, кому суждено встретиться, встречаются. И дорого дал бы Элион, чтобы этой встречи не было никогда.

Человек стоял у дерева, отчаянно обороняясь. Изгои окружили его, точно волки, готовые броситься на добычу всей стаей; будь их воля – изрубили бы в куски, но человек защищался умело, и меч с Заклятьем Ночи на клинке разил без промаха.

– Хонахт! – хрипло крикнул Элион.

Человек обернулся на голос, открывшись всего на мгновение – но и этого было достаточно: два удара – в грудь и в живот – настигли его. Сдавленно вскрикнув, Элион рванулся к человеку, поддержал – остальные смотрели на него с недобрым недоумением.

– Твари! – прорычал Эльф. – Носилки, живо! Ко мне!..

– …Как же так, Хонахт…

– Не казни себя… друг… – человек слабо улыбнулся. – Видно, мой час пришел. Глупо как… Он ведь говорил… Не нужно мне… на Пограничье… А я искал тебя… Жаль вот, меч… сыну передать… не успел…

– О чем ты? Я вылечу тебя, вот увидишь! Я все же Нолдо, мы умеем…

– Благодарю… друг…

И вдруг неожиданно остро Элион понял, осознал – ведь Хонахт может умереть, умереть прямо сейчас, и так и не узнать ничего… Ведь столько лет гордость Нолдо не позволяла ему быть честным даже с самим собой. «Нет, он не умрет. Он не может умереть, потому что я все, все расскажу ему, и тогда только и начнется жизнь… Он не сможет умереть!»

Элион заговорил – быстро, словно боясь не успеть: