ЧЕРНАЯ КНИГА АРДЫ

Не видел, как мучительно исказилось его лицо.

Не видел обреченных горячечных сухих глаз, утонувших в темных полукружьях.

Не видел беспомощно протянутой к нему руки – то ли благословение, то ли мольба.

Не слышал глухого стона: «Ученик мой…»

Мелькор поднялся и медленно, вслепую побрел к трону.

«За что, зачем ты гонишь меня, Учитель?..»

Больше никогда не увидеть. Никогда.

«За что, за что…»

А тем четверым – не приказать, не заставить их уйти. Они выбрали. Но смерть не вернет их в Валинор.

И только одному карой станет жизнь.

Мысли о неизбежном приговоре – равнодушно-усталые, тяжелые, безразличные, как холодный серый камень.

«Я заслужил вечную пытку. Проклят. И нет прощения. Никогда».

Он стиснул седую голову. Он все еще смотрел вслед Гортхауэру, словно надеясь, что Ученик вернется. А сердце сжало словно раскаленными тисками…

«Что я сделал?!»

Он рванулся – догнать, остановить…

«Я не могу так, не могу, пусть остается… Останься!!»

Нет.
Рухнул в черное кресло.
Ничего не изменить.
Все кончено.

Он шел на Восток, унося Книгу и меч.

Он что-то говорил, не слыша себя, не помня своих слов. Ему повиновались. Он вел людей – ничего не видя вокруг, он шел вперед.

Беспамятство.

Только – надо всем этим – приказ-мольба: «Уходите. Уходите!..»

Больше ничего.

Как черная стена.

А потом, когда прошло оцепенение, и память с неумолимой жестокостью вернулась к нему, он продолжал идти вперед, стискивая зубы и повторяя, повторяя, повторяя про себя с решимостью обреченного: «Я вернусь. Я исполню и вернусь. Я успею – должен успеть».

А потом началось страшное.

Боль раскаленным обручем сжала виски, боль вгрызалась в запястья, боль была везде – он стал болью, и перехватывало горло – он не мог кричать, только глухо стонал, метался, как раненый зверь, он задыхался, – откуда это, что это, что?!

«Учитель!..»

Листы Книги кажутся – черными, и огнем проступают на них – слова, от которых кровью наполняется рот…

«Зачем, за что…»

Боль петлей захлестывает горло, цепями стягивает грудь – не вздохнуть, не вырваться…

«Я должен быть с ним…»

Он приказал…

«Пусть – приказывал. Пусть проклянет. Зачем я ушел, как я мог оставить тебя, Учитель…»

Один. Теперь – один.

Слово – черно-фиолетовое, пронизанное иссиня-белыми молниями.

Один.

«Будь я проклят, предатель, тварь, как я посмел…»

Как тянут жилы из тела…

«Берите меня вместо него! За что…»

Распятый в алмазной пыли – черным крестом.

«Свет в ладонях твоих… Изломанные крылья… Глаза твои… Глаза твои!..»

Отчаянье – слово пронизывающе-прозрачное, ледяное.

Поздно.

Не успеть – даже быть рядом.

Один.

«Трус. Трус, подлец. Трусливая тварь. Оставил его – одного, спрятался от судьбы за его спиной, позволил ему заплатить этим за меня, труса и ничтожество…»

Он глухо застонал. Поднялся.

«Я должен…»

Плащ за спиной – огромным крылом.

«Крылатая Тьма…»

Больной черный ветер, горечь полыни на губах.

«Прости меня…»

Глаза – пустые от отчаяния.

«Пусть я умру…»

Лицо – застывшая маска боли.

«Я бессилен – один… зачем ты, зачем…»

Ветви деревьев хлестали его по лицу, как плети, но он не чувствовал этого.

«За что?..»

Шипы терновника впивались в кожу, но он не ощущал этого.

«Всесильный, почему, почему – так?..»

Звезда горела нестерпимо ярко, и разрывалось, не выдерживало сердце.

«Пусть казнят, пусть – вечная пытка… Я должен, должен был принять это вместо тебя. Что сделали с тобой…»

Не было слез.

«Учитель!..»

Эонве предстал перед троном Манве, не глядя ему в лицо, склонив голову. Тронный зал Короля Мира поражает великолепием и роскошью убранства, удивительной даже здесь, в Валимаре, и невольно благоговейный трепет наполняет душу. Привыкнуть к этому невозможно.

По правую руку Короля Мира восседает Тулкас Непобедимый, Гнев Эру, в парадном золоченом доспехе и пурпурно-золотой мантии, по левую – Великий Охотник Ороме в темно-зеленых с золотом одеждах и золотом шлеме, украшенном рогами дикого быка. Здесь держали военный совет, потому единственная женщина в чертогах – звездноликая Варда, суровая и величественная – ибо ныне настал один из тех часов, что решают судьбы Арды.

– О Эонве, воитель Валар! Ныне призвали мы тебя, дабы возвестить: приблизилось предсказанное Отцом время великой битвы сил Света и Тьмы. Да станешь ты Словом Валар в Арде, а если таково будет веление судьбы и не смирится непокорный, да будешь наречен ты Мечом Валинора. Принеси же клятву.

Голос Короля Мира торжественен и исполнен величия, и сияющий меч в руках – Меч-Справедливость.

Опустившись на колени, Эонве принял его, и коснулся губами отполированного до зеркального блеска сверкающего клинка:

– Я клянусь, что не отступлю от пути, указанного Великим Творцом Всего Сущего. Клянусь вершить волю Твою, о мудрый и справедливый, в мире, подвластном Тебе. Но достоин ли я великой чести быть орудием замысла Твоего, о Манве, Повелитель Небесных Сфер?