Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)

"Если он думает, что я стану играть в благородство и брошу щит - он ошибся, - угрюмо думал Финголфин. - Не время и не место для таких игр".

Черный меч рассек кольчугу короля как тонкую ткань; Финголфин невольно дернулся, словно хотел схватиться за раненое плечо - и внезапно увидел, как Враг повторяет его движение. Нолдо не стерпит насмешки ни от кого - тем паче, гордый до безумия король Инголдо-финве; гнев ожег его, как удар плети, и с яростным криком Эльф рванулся вперед...

На мгновение Валу охватило болезненное недоумение: "Что это? Почему со мной - так?.." Резкая боль - боль чужой раны - заставила его невольно дернуться, словно он хотел схватиться за плечо; в следующее мгновенье он едва успел отклонить удар, нацеленный в его сердце.

Эльф рассмеялся, увидев, как расплывается на черных одеждах Валы кровавое пятно. "Его все же можно ранить. Можно. Может, можно и убить..." Теперь он бился яростно и уверено, словно больше не ощущал боли от ран, наносимых врагом. Ее ощущал Вала.

- Я еще отмечу тебя... так, что ты... нескоро забудешь... эту встречу! - с гневной радостью выкрикнул Финголфин.

Вала не ответил. Теперь Эльф метил в лицо и в горло; длинная рана рассекла правую руку Валы от локтя до запястья, до тяжелого железного браслета - он с трудом удерживал меч. Семь ран нанес ему Финголфин, хотя и сам был не раз ранен; Вала терял кровь - терял силы - и, чувствуя это, впервые крикнул страшно и яростно. Король отшатнулся - и, оступившись, упал навзничь.

Вала встал над ним, поставил ногу на грудь поверженному врагу. Близко-близко - ледяные светлые глаза; слова тяжелы и горьки:

- Я не убью тебя, сын Финве...

Он не договорил: дотянувшись до меча, король вслепую нанес удар. Клинок рассек связки, распорол ногу длинной рваной раной - Вала скрипнул зубами и пошатнулся, но смолчал. Кровь его капала на Эльфа, и внезапно король почувствовал ожог. Один... Второй... Кровь Мелькора жгла его, как расплавленный металл, боль впивалась в тело, как когти орлов. И тогда Эльф закричал...

Последнее, что он услышал - словно издалека доносящийся голос Мелькора:

- ...и не будет ни жизни, ни смерти духу твоему. И не будет покоя тебе ни в свете, ни во тьме...

...С трудом, опираясь на меч, словно на посох, Вала выпрямился, поднял окровавленное тело короля. "Пусть лежит на вершине черных гор. Не будет опозорено тело его - ведь он уже мертв..."

Огромная тень с клекотом упала вниз. Орел подхватил тело Эльфа, удар острых когтей рассек лицо Мелькора. Он согнулся от боли, закрывая лицо рукой - кровь ползла из-под его пальцев.

- Как же им было больно... - простонал он.

Они видели все. И не смели сдвинуться с места. Такова была его воля. Но когда ринулась с неба с клекотом огромная тень, и он, пошатнувшись, закрыл лицо руками, они бросились к нему.

- Глаза... глаза целы? - выдохнул один.

Закрыв ладонью изуродованное лицо, он протянул руку, словно ища опоры, и сжалось сердце от этого беспомощного жеста.

- Носилки, живо! - крикнул второй.

- Не надо, - сквозь зубы. - Я дойду сам. Покажите дорогу.

- Обопрись на мое плечо, Учитель...

Он старался идти сам. В какое-то мгновение он почти потерял сознание от слабости и боли, и буквально повис на руках воинов. В голове мутилось, все плыло перед глазами, но он снова делал шаг. Бесконечные лестницы, мучительно тянущиеся коридоры, высокие залы - бесконечная пытка, мучительно тянущиеся мгновения пути, высокая звенящая нота - как игла в истерзанный болью мозг... Лица рыцарей Аст Ахэ - высеченные из камня маски, смесь потрясения и ужаса от кощунственной невозможности случившегося. Кровавые следы на ступенях, на черных плитах, кровь на руках воинов, кровь сочится меж пальцев. Как много крови...

Его подвели к ложу. Один из воинов пошел было к дверям.

Не отнимая руки от лица, властно и твердо:

- Куда ты?

- Я позову целителя.

- Не надо. Принесите воды и чистого полотна. И уходите. Никто не должен входить сюда. О том, что видели - молчите. Это приказ.

Он скрипнул зубами, отдирая от ран присохшую ткань. Голова закружилась, ему пришлось сесть - сейчас он мог себе это позволить. Сейчас его никто не видел. Промыл раны и неловко перевязал их полотном - мешала боль. С трудом натянул чистую одежду. Лег. Боль немного утихла - только для того, чтобы снова нахлынуть при малейшем движении. Слишком быстро понял - так будет всегда. Не помогут целители. Никто не поможет. Он закрыл глаза.

- ...Учитель!

Мелькор рывком приподнялся на ложе:

- Я же приказал!..

Гортхауэр в ужасе смотрел в изуродованное лицо Мелькора.

- Почему... Кто... Как же это... Это - ты?..

Сухой смешок:

- А кто же, по-твоему? Сильно изменился со времени нашей последней встречи, верно?

Края ран разошлись. Гортхауэр невольно отвел глаза.

- Вот теперь и ты не можешь смотреть на меня.

- Нет, Учитель!..

Это было мучительно - видеть, но Гортхауэр испугался, что оскорбил Учителя. Теперь он не смел опустить взгляд.

- Учитель, - внезапно охрипшим голосом попросил он. - Ты ранен, позволь я...

- Нет.

- Я только хочу помочь...

- Не сумеешь, - ровно сказал Мелькор. - Никто не сумеет. Я справлюсь сам.