Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)

- Завтра отправлюсь с посланием в Аст Ахэ, - мрачно сказал он. Харги совсем обнаглели.

- Отец, - попросил Илмар, - можно мне поехать с тобой?

- Я же не на прогулку собираюсь.

- К самому Владыке? - почти молитвенным шепотом спросила жена.

Хэрн коротко кивнул.

- Ты увидишь Владыку? О, отец, я очень прошу тебя... Я так мечтал увидеть его... Я не помешаю, я совсем незаметно...

Внутренняя борьба отражалась на лице Хэрна. Видно было, что ему тяжело отказать старшему сыну.

- В Твердыне Тьмы не место детям, - наконец, сказал он.

- А я спою Владыке мою новую песню, - улыбнулся мальчик, - ведь и ему, наверное, нужно когда-то отдохнуть...

- Ты это серьезно? - Хэрн с трудом удержался от улыбки.

- А что? Людям нравится... Я очень прошу...

- Вот постреленок! - отец, наконец, дал волю смеху.

- Владыка не разгневается, вот увидишь!

- Ну, ладно, ладно, уговорил... Только смотри - чтоб тише воды, ниже травы! Иди теперь. Утром разбужу рано.

- Спасибо, отец!

- Ни в чем ему не отказываешь, - вздохнула жена.

- Я все боюсь, что он поймет...

- Младшим ты бы такого не позволил.

- Верно, - ответил Хэрн, - но ты понимаешь...

- Когда-нибудь все равно узнает, отец. Или расскажут... Он уже и так спрашивал, почему у него светлые глаза. У всех темные, а у него - серые. И потом - пройдут годы, и он увидит, что не меняется. Не стареет, как другие.

- От судьбы мы его не защитим, как бы ни хотелось. И все-таки пока пусть лучше не знает.

- ...Владыка сейчас выйдет к тебе, человек с востока, - пророкотал Балрог.

Илмар, забившийся в самый темный угол зала, затаил дыхание: вот сейчас произойдет то, на что он, двенадцатилетний мальчишка, не смел и надеяться. Он увидит самого Владыку! В воображении ему рисовался некто прекрасный и грозный, великий воитель в сияющем венце, огромного роста, в блистающих доспехах и с огненным мечом в руках. Поэтому он даже не понял сразу, кто перед ним, когда в зал вошел, прихрамывая, высокий человек в простых черных одеждах, совершенно седой, с лицом, изорванным шрамами.

Меч у него, правда, был - черный, со странной рукоятью, в которой светился камень, очертаниями похожий на глаз. Илмар понял с изумлением, что это и есть Владыка, только когда отец, глубоко поклонившись, подал ему свиток.

Изуродованная рука, принявшая послание, была охвачена в запястье железным тяжелым браслетом; только приглядевшись, Илмар понял, что это браслет наручников. И невольно прикрыл глаза, борясь с внезапно накатившей на него волной жгучей жалости.

Властелин пробежал глазами письмо. Взгляд его стал жестким.

- Скверно, - голос у него был красивый: глубокий, низкий, выразительный. - Я постараюсь помочь, чем могу. Сил у нас немного...

Он задумался.

- Я дам ответ. Жди меня здесь, Хэрн.

Хэрн снова - в который раз - изумился способности Властелина запоминать имена и лица. Ведь сколько лет прошло...

Взгляд Властелина остановился на маленькой фигурке в углу.

- Кто это?

Глаза у него были удивительные: глубокие и светлые... Илмар даже дышать перестал.

- Это мой сын.

Хэрн ответил слишком поспешно и умоляюще взглянул на Властелина.

- Понимаю... - Властелин улыбнулся уголком губ. - Подойди, что же ты прячешься? Хотя верно... Не очень-то приятно на меня смотреть, да?

Илмара словно обожгло. Он сорвался с места, подбежал к Властелину:

- Владыка! Разве бы я мог...

- Как твое имя?

- Илмар, - с готовностью ответил мальчик.

"Илмар. Лишенный дома. Вот как..."

- Кем же ты хочешь стать?

Илмар старался не отводить глаза: видеть проступившую в шрамах кровь было страшно; чудовищное противоречие этому мягкому, мудрому взгляду.

- Менестрелем...

- Ты, значит, слагаешь песни?

Илмар облизнул пересохшие губы:

- Да...

- Спой мне что-нибудь.

Илмар запел; голос его дрожал поначалу, но постепенно забыл он обо всем, и не стало ничего, кроме ледяного сияния этих глаз... Юный чистый голос взлетел под своды зала, и слова - простые и трогательные...

- Благодарю тебя, Илмар-менестрель...

Мальчик никогда не думал, что слова могут наполнить сердце такой радостью:

- Позволь мне, Владыка Мелькор...

Илмар не договорил: преклонил колено и благоговейно коснулся губами обожженной руки. Мелькор вздрогнул.

По дороге мальчик долго молчал; потом сказал совсем тихо:

- Какой же я дурень... Придумал сказку: воин в сияющих доспехах... А он - совсем другой...

- Ты разочарован, сын?

- Нет, отец, нет!.. Знаешь... - его голос упал до шепота, словно Илмар поверял великую тайну, - знаешь, я никогда не видел таких прекрасных рук, как у него...

Больше никто из них не проронил ни слова.

- ...Они говорят - я не сын тебе. Они говорят - я альв.

В голосе юноши звенело отчаяние.

- Что же ты молчишь, отец? Скажи, что это не так! Мама!..

Хэрн опустил взгляд.

- Мальчик мой... прости, но это правда.

- Как?..

- Ты - Нолдо, мальчик. Ты уже сам видишь, что непохож на своих ровесников, но гонишь от себя эти мысли. Я нашел тебя в лесу. У нас с матерью тогда еще не было детей. Мы - твои приемные родители. Твоих родных убили харги.

- Как же так?.. - юноша сел, стиснув виски руками.

- Это правда, мальчик мой. Мы не хотели говорить тебе. Ты был нам, как родной...

- Я помню, отец... Ох...