Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)

...Как будто снова ладони полны раскаленных углей. Он тогда сжимал их в кулаках изо всех сил, пока сознание не покинуло его. Даже сейчас эта давняя боль никак не утихнет... Он потом долго не мог смотреть на огонь и проводил дни один в холодной темной своей комнате, забившись в угол, пока Борра не вытащил его оттуда силой. С Этарком творилось неладное, и Борра понимал, что, помогая другому, Ульв сумеет исцелиться... Этарк уже почти пятнадцать лет мертв... Тогда, ослепленный местью, он сам швырнул факел в поленья костра Дейрела и сам сломал себя. Потом, осознав происшедшее, он чуть с ума не сошел. Порывался убить себя, просил, чтобы его убили... Они с Ульвом слишком хорошо поняли друг друга. Внешне Этарк исцелился - но никогда не смеялся больше. А полгода спустя он погиб. Ульв видел, как он внезапно опустил меч и остановился; мгновением позже на том месте, где он стоял, над толпой с радостным воплем кто-то поднял за волосы его голову. Белая ярость ослепила Ульва. Когда он начал воспринимать мир вновь, он увидел себя среди десятка трупов над обезглавленным Этарком... В тот день Ульв уже смог смотреть на пламя погребального костра... Он прекрасно понимал - Этарк просто дал убить себя...

А Ульв жил. Было для чего.

Девочка, которой Ириалонна спасла жизнь, считалась ее приемной дочерью. Теперь она стала его дочерью. Наша дочь, - говорил он сам себе. Он берег и опекал ее; наверно, в глубине души жил смертельный страх потерять еще и ее. Потому слово отца было - законом. Только так он мог уберечь ее... Девочка росла - ясная, веселая, светлая, как лучик солнца. Потому ее и назвали Айрэнэ. Судьба одарила ее чудесным голосом и, хотя она не умела слагать песен, любой менестрель рад был бы отдать ей все свои только бы их пела она. Так она однажды встретилась с Ахтэнэ. Юная целительница любила петь и немного грешила стихотворством. А Айрэ однажды попробовала спеть некоторые из ее баллад. Так они сдружились. Ахтэнэ могла часами слушать Айрэ, и становилась при этом совсем иной - словно в ней проступали черты другого "я", обычно скрытые под маской мальчишечьей дерзости и твердости. Однажды она сказала:

- Когда ты поешь, я словно что-то вспоминаю. Будто я уже была когда-то. Так горько и так хорошо... Тогда приходят слова, и получаются песни - или я их вспоминаю? Пой мне еще, Айрэ, пожалуйста!

И Айрэ пела. Однажды ее услышал Учитель. Лицо у него стало такое, словно он увидел призрак, он стоял с широко открытыми глазами, не веря себе. Он узнал этот голос. Он узнал эти слова.

- Что ты поешь, Айрэ? Откуда?..

- Это Ахтэнэ сочинила. Она не... вернее, она поет, но у нее очень слабый голос. Она просит, чтобы я пела. Тогда она сочиняет песни - словно они ей вспоминаются, так она говорит.

- Спой мне. Еще раз, эту же. Очень прошу тебя.

Айрэ пела, а он все ниже опускал голову.

- Благодарю тебя... - тихо сказал он, когда девушка умолкла.

- Это Ахтэнэ... Ее песня.

- Ахтэнэ...

...А Борра остался в Аст Ахэ. Торк умер - раны доконали. Друзья были при нем до последнего мига - говорили с ним, пели для него... Перед смертью он попросил чашу вина и выпил во здравие всех. Затем попросил, чтобы его облачили, как воина, и вложили в руку меч. Несколько минут он лежал так, потом закрыл глаза... Хорошая смерть - среди друзей; добрая смерть... Вент покинул Аст Ахэ после того, как его отец умер. Теперь здесь его сын - хороший, достойный юноша. Ульв улыбнулся - мальчишка уже давно посматривает на Айрэнэ...

...И снова - беспамятство и дорога. Одно в голове - идти. Куда? Зачем...

И снова - сон...

- ...Уходи. Ты должна уйти вместе со всеми. Я умоляю тебя, приказываю - уходи.

- Но почему? Ведь мы же победим. Разве не так?

Ульв опустил седую голову.

- Нет, Айрэнэ. Мы не победим.

В груди у нее неприятно похолодело, она почувствовала, как подгибаются колени.

- И... ничего больше не будет...

- Нет.

- И... тебя?

- Да.

Айрэ вцепилась в его руки:

- Нет! Нет, ты не можешь умереть! Я не хочу!

Только сейчас заметила, что ногтями впилась в ладони Ульва. Охнув, уткнулась лицом в его колени. Плечи ее вздрагивали.

- Я не хочу... Если ничего не будет... зачем... зачем жить...

Ульв поднял ее и крепко прижал к груди - она слышала, как бьется его сердце.

- Айрэнэ, дочка, девочка моя... ты не думай, я не из жалости, не из отцовского страха отсылаю тебя... Я хочу, чтобы о нас помнили. Нас не станет, мы, как зерна, предназначены земле. А ты - юный росток; это твое время. Нас должны помнить, понимаешь? Иначе все будет напрасно. Тогда мы действительно проиграем. Думаешь, это самое трудное - пасть в бою? Нет, жить куда тяжелее. Я обрекаю тебя на жестокую судьбу. Но ты - сильная. Знаешь ли, хотя у нас разная кровь, но мне иногда кажется, что в тебе возродилась часть души твоей приемной матери... И ты - моя дочь. Ты сможешь выжить. И расскажешь о нас.

- Отец, - тихо сказала Айрэ, - расскажи мне о моей матери. Ты никогда о ней не рассказывал, говорил, что еще не время.

- Теперь время, - кивнул Ульв.