Чёрная книга Арды (издание 1995 г. в соавторстве)

Это было любопытно. Обычно Майя всегда приходил сам. Непонятно, что могло помешать ему теперь.

- Ну, так говори. Я всегда рад слушать тебя и его.

Оружейник опять усмехнулся. Был он Эльфом спокойным и уверенным в себе, что, впрочем, никогда не переходило в нахальство. Не слишком рослый, он обладал огромной силой. Постоянная работа в кузнице дала ему мощную широкую грудь и плечи, мускулистые руки, похожие на корни тысячелетнего дерева. Один из немногих, он носил бороду. "Для внушительности", - говорил он, и видно, эта внушительность помогала ему. Мало, кто мог подумать, что этот спокойный основательный Эльф моложе многих, чуть ли не ровесник Менестрелю.

- Так вот, Учитель, сам Гортхауэр не решился идти к тебе...

- Почему? - чуть ли не обиженно спросил Мелькор, а сердце задергало воспоминание - немудрено, что Майя боится теперь любого своего творения, любого поступка после того, что случилось между ними.

- Да побаивается, - усмехнулся Оружейник.

- Но чего? Ведь я еще не знаю, в чем дело. Разве я хоть раз пенял ему на его деяния... с тех пор?

Действительно, Мелькор теперь очень осторожно говорил с Учеником, боясь опять ранить его. Слишком ему был дорог горячий, по-юношески взбалмошный Майя.

- Понимаешь ли, Учитель, это не вещи касается. Он сделал живое, последнее слово Оружейник произнес по слогам, - и, похоже, сам не знает, что делать со своими тварями.

Оружейник опять усмехнулся:

- Право же, забавные чудища. Но, клянусь, не понимаю, чего хотел Гортхауэр!

Мелькор недоуменно смотрел на Оружейника.

- Так пусть идет сюда. Да вместе со своим произведением. Кажется, что-то он не то натворил.

А Гортхауэр чувствовал себя страшно виноватым. С одной стороны, им руководили благие намерения. Он хотел, чтобы тяжелый труд в шахтах и рудниках, может потом и на строительстве каменного жилья, выполнял бы кто-нибудь покрепче Эллери. С другой стороны, была тут и толика тщеславия и гордости. На существа высшие его не хватило бы, но создать что-нибудь гномообразное, не хуже, чем у Ауле, он надеялся. Так и сотворил он нечто живое. Спохватился поздно - ведь по сути дела, рабов создал. И вот тут ему стало страшно. От глаз Мелькора все равно не укроешь, уничтожить - рука не поднимается, живые все-таки. Решил покаяться, пока не поздно.

...Тварь была здоровенная и несуразная. Можно было разгневаться, но можно было и рассмеяться. Мелькор предпочел второе. Да и нельзя было не рассмеяться, глядя на неуклюжее туловище, похожее на заросший лишайником булыжник.

- Что ты сотворил? - веселился Мелькор. - Это что такое?

- Учитель, - облегченно вздохнул Майя. - Я сам не знаю. Хотел сделать их в помощь Эльфам, да, боюсь, толку от них немного будет. Да и, честно говоря, неловко мне как-то. Они получились... как бы точнее сказать... ущербными. Даже если они сами этого не сознают - что до того? Разум говорит - уничтожь, а рука не поднимается.

- В этом ты прав. Они живые. И разум у них есть, какой-никакой. Пусть живут. Кстати, из чего ты их сотворил?

Майя заулыбался. Он любил рассказывать о том, как он делал ту или иную вещь, увлекаясь, расписывая все до мельчайших подробностей.

- Понимаешь, я их давно задумал, но никак не мог представить, какими они могут быть. А вот раз ночью увидел кучу валунов. Очертаниями они были похожи на что-то с руками и ногами. Ну, я и поспешил заклясть образ, чтобы не забыть, не потерять. Наверное, поторопился... А потом я дополнил его кое-какими деталями и заклял уже заклятием сущности. Вот такой он и появился...

Гортхауэр растерянно и все-таки с какой-то симпатией посмотрел на гиганта.

- А что же он в чешуе? И в пасти такие зубища?

- Ох, Учитель, если бы я знал! Похоже, в камнях спала ящерица, и, когда я заклинал образ, я и ее заклял. А еще он света не любит, ведь я его в ночи увидел. Учитель, что же мне с ним делать?

- Что делать?.. Ничего. Пусть живет. Может, и из них выйдет толк. Я понимаю тебя; не бойся - это не Орки. Они вряд ли сумеют принести большой вред, если, конечно, на них не найдется какого-нибудь Курумо...

- Не дам! - упрямо сказал Гортхауэр. - Не допущу! И чтобы никто не посмел использовать их во зло, я наложу на них еще одно заклятие. Они не смогут жить на солнце. Ночь породила их образ, дневной свет будет их превращать в те же камни, из которых они рождены.

- Не спеши. Знаешь ли, зачастую живая тварь выходит из-под власти создателя. И, думаю, поскольку они живы и разумны, пусть будут свободны. Пусть будет у них возможность стать иными. Пусть живут сами по себе может, хватит им силы и ума сделать себя.

Гортхауэр улыбнулся.

- Хорошо. Я даже надеяться не смел. Но, Учитель, прости меня - если бы ты повелел сейчас уничтожить их, я бы тогда точно ушел. Только не обижайся, ладно?

Мелькор засмеялся, странно глядя на ученика.

Гортхауэр не понял и задумался. Впрочем, кто ведает замыслы Учителя?

ГОСПОДИН И СЛУГА. 500 Г. ОТ ПРОБУЖДЕНИЯ ЭЛЬФОВ