Черная Книга Арды

Он поднес чашу к губам, плеснув вином. Сладкая густая влага застыла в горле комом. Судорожно глотнул, поднялся, чувствуя, как подгибаются ноги. Все вокруг было ненастоящим, слишком ярким, слишком сверкающим, каким мир может показаться только воспаленным глазам умирающего. Очнешься — а вокруг тяжелые склизкие стены и сырой мрак темницы Тол-ин-Гаурхот. И почему-то хотелось очнуться. Пусть — там, пусть снова полный темной крови — своей ли, чужой — рот, пусть — ледяной пронизывающий взгляд Жестокого, непонятные слова Смертного… Берен?.. где же ты… и кандалы на руках… но разве сейчас его руки не скованы?..

Говорить?.. да-да, сейчас… нужно что-то сказать… поблагодарить за честь…

Он глубоко вдохнул безвкусный, режущий грудь воздух.

— О Великие… и ты, Король Мира, пресветлый Манве Сулимо…

Слова — чужие, такие же режущие и безвкусные, как этот воздух.

— Я, Финрод Фелагунд, — почему-то он цепляется сейчас за это имя, обретенное им в Сирых Землях, — сын Арафинве Инголдо, Короля Нолдор…

Не глядя, поклонился отцу — словно дернулся.

— …потомок Финве, избранника Валар… благодарю вас за высокую честь, что оказали вы мне… призвав из темной обители… на ваш пир… Речи твои, о Король Мира… золотыми письменами навеки… начертаны в сердце моем. Я… — закашлялся, снова вдохнул, — я счастлив тем, что хотя бы на шаг… смог приблизить… предреченную победу… Слова мои бессильны выразить… то, что ныне… переполняет душу мою…

Замолчал, неловко поклонился.

Отпусти меня, я уже все сделал… Зачем ты меня мучаешь ?..

— Благородный Артафинде! Учтивые слова твои — отрада для слуха Великих. Высшей награды достоин ты — и получишь ее, ибо Великие умеют читать в глубинах сердец. Ныне призываем Мы пред очи Наши тебя, Амариэ Мирэанна; да станешь ты драгоценным даром победителю, ибо воистину нет в Валмаре более бесценного сокровища, чем красота Старших Детей Единого, и нет радости большей для Владык Арды, чем соединить два любящих сердца, столь долго разлученных.

С улыбкой на красиво очерченных нежных губах Амариэ шагнула к Финроду. Амариэ — мечта его, звезда и любовь его… Воистину в Валиноре можно обрести Исцеление, подумал он; ты — ценительница, и ты — Исцеление, Амариэ мельда… Он потянулся к ней всем своим существом, забилось стремительно сердце…

И замерло.

…Мне запретно следовать за тобой, Артафинде. Я не покину Благословенную Землю. Я не нарушу воли Короля. Уходи, если таково твое желание; я же у ног Великих буду молить о снисхождении и милости к отступникам. Прощай…

Страшен был ему безмятежный покой лучистых светлых глаз его нареченной. Той, что отреклась от него, избрав послушание и повиновение. Его мечта и любовь: какой же далекой стала она, как холодна совершенная ее красота… Никогда не понять друг друга: она не познала страха и боли, печали Смертных Земель, не коснулись ее грязь и кровь войны…

Невольно Финрод отступил на шаг. Он никогда не думал о том, что встреча их станет столь пугающим откровением. Он был совсем один, а вокруг — улыбающиеся лица, и младшие майяр снуют меж пирующих, наполняя чаши, и уж поднимают кубки во славу новобрачных…

— Король Мира! — хрипло, с отчаянием. — Я недостоин этой великой чести! Годы Эндорэ измучили меня, омрачили мою душу — я не могу…

Легкий шепоток пронесся под бело-золотыми сводами — и тут же сменился благоговейным молчанием: отечески улыбаясь, Манве спустился с трона и взял двоих за руки:

— Да, страдания твои были велики, но нежные руки прекрасной девы, которую ныне Золотым Цветком Валинора наречем Мы, исцелят раны сердца твоего. Отныне вы — супруги пред лицом Единого и Великих, и да соединятся судьбы ваши, как ныне соединяем Мы ваши руки. И прими от меня свадебный дар…

В тишине торжественно вложил Манве маленькую белую ручку Амариэ в похолодевшую ладонь Финрода. Как во сне: тонкое золотое кольцо с искорками чистых бриллиантов и сапфиров поблескивает на правой руке Амариэ — я надел его ей?.. когда?.. И тут же подлетели расторопные майяр, возложили на головы супругов золотые венцы с бриллиантовыми цветами — вот он, дар Короля Мира жениху… и мучительно захотелось вдруг — сорвать, швырнуть об пол блистающую тяжелую корону, гнущую голову к земле, но — уже звучат здравицы, и вновь наполняются кубки, и снова в руках Финрода золотая чаша — слово Короля Мира, испейте из нее в знак союза… Он глотнул вина, обжигая горло, пряча глаза, чтобы не видеть сияющей застывшей улыбки своей златокудрой супруги… своей?.. Единый, за что мне эта кара…

И золотое ожерелье с сапфирами, искусная работа Нолдор — по обычаю, дар отца жениха невесте.

— Песню!

Крик подхватили. Снова — улыбка Короля Мира: