Черная книга русалки

Позже она будет вспоминать и этот день, и собственные мысли, и верные приметы, предрекавшие беду, которые она видела, совершенно точно видела, но вот отчего-то во внимание не приняла.

Проклятый дом! Проклятые люди! Ослепшие, оглохшие, погрязшие во лжи и грехе, отринувшие слово Божие... смеются! Над ним, посланцем Иисусовым, смеются. Над тем, в чьих руках спасение!

– Покайтесь! – кричал Иван, и вороны, загнездившиеся в тополях, отзывались многоголосым карканьем. – Покайтесь и спасены будете!

Седая баба перекрестилась, но не глянула на Ивана, так и протопала, прогибаясь под тяжестью коромысла. Скрипели ведра, плескала вода, рассыпаясь по песку темными каплями. Скребла за ухом тощая псица с розовым брюхом и отвислыми сосцами, рядом в грязи ползали щенята.

Черные! Все, как один, черные!

Это ли не знак? Это ли не упреждение?! Но слепы слепые, глухи глухие, не для них Царство Божие! Но одного, одного человека Иван обязан спасти. Больно будет, страшно будет, тяжко будет, но сказал Господь: «Аз есмъ спасение».

– Я есть! Я! – шептал Иван, глядя одним глазом на псицу, другим – на бабу с ведрами и коромыслом. Голова болела, тело зудело и чесалось, струпьями покрываясь, но страдания эти телесные делали душу чище, выше, достойнее.

Он сумел пройти через многое и ее, кровинку свою, солнышко ясное, отраду сердечную, вызволит из-под опеки диавольской.

Но позже, позже, сначала нужно с нечистым управиться, с тем, кто собственную душу нечистому продал, а теперь и иные, невинные отдает. Силен враг, но да с Иваном сам Господь!

Он сумеет, он пробудит в людях совесть и страх. Он покажет им, что через боль и кровь приходит свет. Он...

Он захихикал и, поскребши зудящий зад, пригнулся, поковылял следом за двумя девочками, одну из которых любил всем сердцем, другую же жалел, как пастырю надлежно жалеть овцу, от стада отбившуюся.

– ...А ты последовал мне в учении, житии, расположении, в гонениях, страданиях, постигших меня... – бормотал он, а в псицу, увязавшуюся было следом, камнем кинул. Дьявольское животное! Нечистое!

День Антона Антоновича Шукшина начался рано и беспокойно, что, впрочем, в нынешней ситуации было делом ожидаемым. В ином каком случае он бы, вероятно, и досадовал, и ворчал бы, сетуя на обстоятельства, но сегодня если что и вызывало злость, то лишь невозможность поторопить некоторые события.

К обеду, впрочем, кое-что да прояснилось. Результатом утренней деятельности, беготни по кабинетам и архивам стала тонкая папка с делом об исчезновении Майи Кузнецовой, список жителей деревни Погарье, карта района, распечатка телефонных звонков с некоего номера за вчерашний день и некоторое количество информации устной, относящейся к делу иному, но попавшему все ж в компетенцию Антон Антоныча.

Далее последовал звонок, короткий разговор и обещание быть немедленно, которое, впрочем, лишь пополнило корзину неисполненных обещаний, ибо явился Константин Львович лишь спустя сорок минут.