Черная кошка для генерала. Книга вторая

Да, повели себя псы примерно так же. Собаки задрожали, поджали хвосты и попятились. Звериный страх перед оборотнем был иррационален, но от этого не менее силен. Попятились даже крупные лобастые волкодавы, у которых мощные челюсти были снабжены не просто клыками, а наборами кинжалов для освежевания глупых кошек.

Кошачья сущность донельзя воодушевилась такой внезапной и феноменальной робостью огромных псов. Идея отомстить одним махом за все многострадальное кошачье племя его исконным врагам молнией пронеслась в сознании Кошки, а дальнейшие действия кошачьей сущности застали Лару врасплох: Лара слишком привыкла к тому, что кошачья сущность редко проявляет активность, все больше фыркает и высказывается, а тело под контроль брать не пытается (случай во время первого ужина в поместье до сих пор оставался единственным таким случаем).

Лара не успела глазками моргнуть, как Кошка истошно заголосила и во весь опор понесла их общее тело на собачью свору, а отважные псы, не убоявшиеся стаи волков, понеслись прочь от кошечки, испуганно скуля и повизгивая от безотчетного врожденного ужаса перед сверхъестественным существом.

«А-а-а, так вас, блохастые! Будете знать, кто во дворе главный!» — вопила вошедшая в раж Кошка, преследуя кровных врагов. Собаки неслись по кругу, огибая лужок по периметру, и Кошка неслась так же, воинственно голося на всю округу.

Лара сквозь смех пыталась сосредоточиться и взять тело под свой контроль, параллельно увещевая свою половинку:

«Кошка, собаки не виноваты в том, что им с щенячьего возраста прививают ненависть к кошкам. А то, что ты сейчас творишь — это экстремизм, разжигание межрасовой розни, преследование по национальному признаку! Кошка, прекрати, я голосую за либерализм и толерантность!»

Но клокочущий неудержимый смех мешал Ларе вмешаться в творящееся восстание кошек: это люди не понимали, о чем голосит вопящая черная кошка, а Лара умирала от смеха, слыша кошачий «Интернационал»:

Вставай, проклятьем заклейменный,

Весь мир запуганных котов!

Шипит наш разум возмущенный

И смертный бой вести готов!

Собачьи будки мы разрушим

До основанья, а затем

Мы наш, мы новый мир построим,

Кот был ничем — кот станет всем!

Это есть наш последний

И решительный бой…

Кошка вопила, Лара хохотала, псы удирали, визжа от смертельного страха, кони ржали, охотники застыли в ошеломлении. В общем, все развлекались по мере сил своих, и тут-то на лужайку выскочил главный кошак поместья Ардамасов. Лорд Ардамас, то бишь.

Кошка поперхнулась новым куплетом, к Ларе вернулся контроль над телом. Леди Ардамас предприняла героическую попытку резко затормозить и сделать вид, что она тут совершенно не при чем, просто мимо проходила, хвостиком помахивала, а собаки сами по себе взбеленились и траву на лугу вытаптывать начали, но черные лапки ее подвели: они предательски заскользили по влажной от вечерней росы траве, экспрессом неся черную кошечку к законному мужу. Лара выпустила острые когти для улучшения сцепления с дорогой, в результате чего передние лапки таки остановились, а вот задние быстро догнали передние: Лара совершила с десяток кульбитов, кувыркаясь через голову, и уткнулась носиком в сапоги супруга.

— Мяу-у-у, — горько пожаловалась она, облизывая пострадавший нос.

Леон наклонился, подхватил жену на руки:

— Счастье мое, ты что вытворяешь? — Голос мужа дрожал, и Ларе стало очень совестно. — Хочешь до седых волос меня раньше времени довести? Ты представляешь, как я испугался, услышав визжащую собачью свору и узнав, что моя черная кошечка только что в том направлении по селу прошла?

— У-а-у-у! — повинилась Лара и прижала ушки к голове. Прости, любимый!

— Ай, как несолидно, леди, — тихо пробасил голос Дригора и Лара, глянув поверх плеча Леона, увидела укоризненно качающего головой бородача. — Ай, как несолидно — собак гонять! Это ж надо! Вы же благородная дама, принцесса, теперь вот — виконтесса, а ведете себя, как ребенок малый.

Лара от смущения не знала, куда глаза девать. Подумала — и сунула мордочку к мужу под мышку, прижалась к горячему боку. Но вредный муженек поднял руку, и Лара вновь узрела укоризненно качающего головой Дригора. Ну и ладно, мы под жилеткой спрячемся.

Леон осторожно прижимал к себе сопящий теплый клубочек своего счастья, забившийся к нему под жилетку с правого бока. Ненаглядного и любимого счастья. Жена поражала его то исключительно мудрым поведением, то вот такими детскими шалостями. Что ж, в ней уживаются сразу две сущности и это дает о себе знать, но Леон и любил ее именно такую: забавную и непредсказуемую, рассудительную и веселую, отзывчивую и шебутную. Его счастье. Как же она напугала его сегодня!

— На поводке тебя выводить буду, — пригрозил Леон сурово.

— Р-Р-Р-р-Р-Р-Р!!!! — ответили ему из-под жилетки. Но высунуться не рискнули.