Черная кошка для генерала (СИ)

— Ох-хо-хонюшки, — стонал святой брат, — по таким вопросам супружеских обязанностей мне еще никого консультировать не приходилось!

— Ой! — тихо пискнула Лара и зарделась: — А вы о чем-то другом мне поведать хотели?! Боже! — и она прижала руки к пылающим щекам.

Тельд загоготал громче.

Лара обеспокоилась:

— Но вы ведь не забыли, как поместьем раньше управляли? Судя по книге, написанной дедушкой Леона, ваше поместье практически не отличается от поместья Ардамасов: и пахотной земли примерно одинаково, и поголовье скота почти один в один, и площадь заливных лугов и лесных угодий тоже. Вы все детство вместе с Леоном провели, должны помнить его земли не хуже своих собственных.

Тельд вскинул бровь:

— Не припоминаю, чтоб дед Леона про наше с ним детство писал.

— Это не он, это мне сам Леон рассказывал, — отмахнулась Лара. — Как вы с ним раков по ночам у ручья ловили, как в лесу разок заблудились. Про вашу жену тоже рассказывал, — на Лару нахлынуло сочувствие, и она робко положила ладонь на руку монаха.

Тельд удивился. Сильно. Эти истории в самом деле никто, кроме Леона да их давно почивших родителей, принцессе рассказать не мог. Но его друг упорно утверждал, что никогда не общался с Соларой Зоилар. Что-то здесь не так. Да и не похожа девушка на расчетливую коварную обманщицу, плетущую темный заговор. Ишь, к каким супружеским обязанностям готовится: он и припомнить не мог, чтоб кто-либо из жен лордов делами поместий себя утруждал, это мужское дело — с хозяйством управляться. Что же происходит с его другом? Почему он упорно чернит эту девушку и подозревает ее во всех грехах? Нет, она, конечно, поступила отвратительно той ночью, но и Леон не свят в той ситуации. У его друга есть все основания злиться, он не спорит, но злость никого до добра еще не довела…

— Вы бы постарались меньше сердить Леона, — посоветовал Тельд принцессе, — у него вспыльчивый характер, хоть он и старается всегда держать себя в руках и многие считают, что он исключительно выдержанный и спокойный, рассудительный человек. На самом деле это далеко не так…

— Знаю, — вздохнула Лара и добавила доверительно: — Я все время переживаю, что его казнят за мое убийство!

Тельд поперхнулся, захлопал глазами… и снова загоготал.

— Я просто обязан вас поженить! — воскликнул он и покачал головой: — Значит, вероятная казнь Леона вас беспокоит больше, чем собственная смерть от его руки? — Тельд наклонился к Ларе, взял ее пальчики в свои широкие ладони и требовательно спросил, настойчиво глядя в глаза: — Почему вы пришли к нему той ночью? Вас кто-то заставил?

— Нет, — прошептала Лара, чувствуя, что тонет в этих проницательных добрых и всепонимающих глазах, — сама хотела… хоть одну ночь… люблю до безумия…

— Я так и понял, — улыбнулся Тельд и отпустил ее руки. — Я обвенчаю вас завтра.

Лара недоуменно моргнула:

— А как же правила Братства? — недоверчиво уточнила она. — Леон же не разделяет моих чувств.

Монах беспечно пожал плечами:

— А что правила? Правила советуют связывать брачным венцом искренние чувства. Ваши чувства искренни — я это вижу. То, что мы Леону выбора не оставляем, что ж — свобода выбора не всегда есть благо. Когда Создатель привел к первому мужчине созданную для него женщину, то и тогда у мужчины свободы выбора не наблюдалось. И ничего: стерпелось — слюбилось. Весь мир их потомки заселили. Я и сам женился без взаимной любви — жена безумно боялась меня первое время и со слезами под венец шла.

Лара ахнула:

— Быть не может! Леон говорил, что вы сильно любили друг друга!

Тельд печально улыбнулся своим воспоминаниям:

— Вначале любил только я, она по приказу отца за меня замуж пошла. Урика была художницей, очень талантливой художницей, но ее родные всячески скрывали ее талант, прятали на чердаке ее картины, опасаясь, то такую «непутевую, шальную, чудаковатую, не похожую на других» девку никто замуж не возьмет. Стращали ее, что будущий муж ей пальцы переломает, если она не прекратит свою мазню рисовать, так как не дело благородной леди картинки малевать, как холоп распоследний.

Лара ужаснулась: чего только в жизни не бывает, всякое мракобесие место в людских душах найдет. Урике сильно повезло, что ее судьба с Тельдом свела, а не то и в самом деле другой муж мог бы ей руки повредить.

— В нашем родовом поместье теперь целая галерея ее картинами увешана, многие приезжают, чтоб полюбоваться, — грустно заключил Тельд.

У Лары сжалось сердце: почему жизнь так несправедлива? Противные леди Миралы Норлас живут и печалей не знают, а такая талантливая любимая и любящая женщина, как Урика, должна была умереть в расцвете лет?!

Лара склонилась к Тельду и убедительно горячо сказала:

— Души людей возрождаются, Тельд. Вы еще обязательно встретитесь, это точно!

Тельд молча пожал ей руку. В тишине стали слышны тяжелые шаги в храме. Шаги приближались к исповедальне, топтались у порога и отдалялись. Потом опять приближались…

Лара поднялась и приоткрыла дверь. На нее взглянули встревоженные глаза бородатого командира личной охраны и еще двух воинов: