Черная кошка в темной комнате

— Дама в беде, благородный герой-спаситель, вспыхнувшая страсть, — продолжил ассоциативный ряд Никита и рассмеялся, — нет, все проще. Она взяла меня на работу. А почему вас это интересует?

— Как психолога, — пояснила я, — профессиональный интерес.

— Интересуетесь, не ваш ли я клиент? Пока нет, хвала Создателю. Но если что, приглашение помню, зайду… — Он вел, не отрывая взгляда от дороги, на меня не смотрел, и выражения его лица я не видела. Но голос был ровным, — У нас с Ларисой все сложно. Но сложно — это не всегда плохо. Иногда сложно — означает интересно, нет?

Я кивнула, признавая его правоту.

Зимняя дорога была почти пуста. Утром, после ночного снегопада, по ней успели прогнать грейдер и сейчас по обочинам высились грязные сугробы. Скорости в этом чуде техники, практически, не чувствовалось, но, скосив глаза на спидометр, я заметила, что стрелка болтается в районе разрешенных 90 километров. Неуверенный водитель? Вряд ли, его мастерство я уже успела оценить по тому, как Никита разворачивал большую дорогую машину в тупичке, размером с коробку из под обуви — быстро, четко и очень аккуратно. Не любит скорость? Скорее всего, просто подчиняется внутреннему регламенту. Везет пассажира, значит никаких левых «подсадок», никаких нарушений ПДД.

— Никита, а вы раньше инкассатором не работали? — спросила я, повинуясь течению своих мыслей.

— Хм… Просто догадка?

— Просто догадка, — заверила я, — неужели попала?

— В яблочко.

Небольшой двухэтажный городок встретил нас тишиной, заметенными снегом развалинами какого-то здания из красного кирпича на въезде, приткнутыми к обочине «семерками» и «десятками» и расчищенным, чисто выметенным крыльцом магазинчика: «Продукты. Вино».

Никита ориентировался здесь довольно уверенно. Мы немного проехали по центральной улице, затем свернули в переулок, застроенный домами барачного типа, покрутились, едва не придавив рыжую дворнягу: пес выскочил из-под крыльца и попытался молча укусить «BMW» за переднее колесо, и лишь когда это не удалось, залился визгливым лаем, которого мы, по счастью, почти не слышали.

Внезапно бараки кончились и начались коттеджи. На один из них — приятный домик теплого коричневого цвета с пологой крышей и большой застекленной верандой, я даже засмотрелась. В плане — вот когда-нибудь разбогатею, и построю себе такой же. Как приятно будет выходить по утрам на веранду босиком, и наблюдать сквозь огромное окно, как встает над городком малиновое солнце…

Хорошее настроение вдребезги разбил гроб. Обычный красный гроб с блестящими латунными ручками, стоявший на трех табуретках у входа в один из коттеджей. Вокруг кучковались скорбящие, темнел рясой священник и терпеливо дожидались своей очереди катафалк и небольшой микроавтобус.

— Что такое «не везет» и как с ним бороться, — пробормотал Никита, заглушив двигатель.

— Это его дом? — сообразила я, — кажется, мы не вовремя. Надо было все-таки сначала позвонить.

— Боюсь, мы вообще не вовремя, — отозвался Никита, — Босый жил один. У него никого не было.

— Вы хотите сказать — это он? Там, в гробу? — опешила я.

— Ну… точно с такого расстояния не скажешь. Пойдем поближе, посмотрим. В конце концов, мы у него машину брали, так что, можно сказать — родственники.

Дверца открывалась прямо в неутоптанный сугроб. Я хотела прыгнуть вниз и выбираться на дорогу, но Никита распорядился:

— Сидите!

Обойдя машину вокруг и притоптав снег, он протянул мне руки и, потянув на себя, поймал в охапку.

— Между прочим, я 62 килограмма вешу, — выпалила я, скорее от неожиданности.

— Серьезно? А я думал всего двадцать? — зеленые глаза щурились совсем близко, провоцирующая улыбка тронула жесткие губы, а руки на одно мгновение прижали меня к себе, и я ощутила под тонкой курткой литые мускулы. Мама!..

Никита вынес меня на дорогу и аккуратно поставил на расчищенный участок. На нас глазели. Похоже, эта жанровая сценка показалась скорбящим интереснее, чем тело в гробу.

— Это что сейчас было? — хрипло спросила я. Лицо мужчины было совсем близко. Если бы дело было в дамском романе, я бы обязательно ощутила запах дорогого парфюма и потеряла голову. Но Никита пах только кофе, так что у крыши были хорошие шансы не съехать… Черт, похоже, она ими не воспользовалась. Что не сделал запах, довершил тихий, интригующий шепот почти в самое ухо и теплое дыхание:

— Это называется галантность. Всего лишь старомодная галантность, Полина Аркадьевна. Пойдемте, представимся и узнаем, что произошло. И с кем, — Никита как-то мгновенно отстранился, взял меня под руку и повел к похоронному кортежу.

И я пошла. Молча. А что оставалось делать?

Глава 3

Перед нами расступились, открывая проход к гробу. Я шла следом за Никитой, физически чувствуя на себе взгляды местных жителей.

Покойный оказался молодым мужчиной, худощавым, с острыми, сильно выступающими скулами.

— Как же это ты, друг? — пробормотал Никита, словно про себя.

Полный рыжебородый «батюшка» смотрел на нас с профессиональным сочувствием.

— Подожди меня, — велел мой спутник.