Черная кровь

Тундра цвела. Пушистые метёлки трав источали тучи пыльцы, розовым огнём полыхал багульник, полосы мха усеивали белоснежные цветы морошки. Там, где посуше, дягиль и купырь стояли сплошной стеной, и крошечные берёзки были незаметны у их подножия. И в то же время видно было очень далеко; горизонт ощутимо задирался к зениту, открывая взору необозримые пространства, каких и в степи за Великой не сразу отыщешь.

На второй день вдали замаячили купы избитых непогодой деревьев. Приближался лесной край, куда северный народ тоже старался без дела не заходить. И в это время один из охотников издал протяжный предостерегающий вскрик, указывая рукой куда-то в сторону. Таши вгляделся и на фоне цветущего дрока вдруг различил несколько рыжих фигур. Мамонты безмятежно паслись, не догадываясь, что совсем неподалёку цепочкой идут их злейшие враги. Затаив дыхание, Таши смотрел на могучих зверей, укутанных в густые шубы, вооружённых клыками в рост человека, ловко управляющихся своей единственной гибкой рукой. Куда-то исчезло желание напасть и сразиться с величайшим из зверей. Хотелось просто стоять и смотреть.

Охотники тоже понимали, что такой маленький отряд зверя не возьмёт, и, посовещавшись, направились дальше. А перед глазами Таши ещё долго маячили спокойные, как сама степь, звери.

«Значит, это у них всё-таки зубы…» – твердил Таши, словно мог забыть очевидный отныне факт.

Сторожевой отряд проводил путников к границам сплошного леса и поспешно отправился обратно, чтобы вовремя принести сородичам весть, где было замечено стадо. Наконец Таши смог снять измучивший его амулет и хоть немного отдохнуть. Среди деревьев развели костёр, в углях испекли подстреленную тетёрку и несколько больших рыб. Каждая мелкая речушка кишела сёмгой и идущим на нерест лососем, так что проблем с пропитанием не предвиделось.

Ромар наконец получил возможность рассказать, о чём он совещался с вождём и старейшинами захвативших их людей. Оказывается, северному народу тоже несладко пришлось от буйства Кюлькаса. Новое море насытило воздух влагой, и в этом году зима случилась небывало снежной, звери с трудом добывали корм из-под мощных заносов, а люди попросту тонули в снегу. Не помогали даже сплетённые из лозы снегоступы, в которых обычно передвигались охотники. Племя вынуждено было откочевать на восток, бросив знакомые места и всеми почитаемое святилище.

Ромар объяснил причину навалившейся беды, но ничем не мог утешить охотников. Даже если Кюлькас уснёт, новое море всё равно не высохнет и теперь жить в этих краях станет невозможно. Звери уйдут дальше на север, где, как прежде, смогут прокормиться, и людям придётся кочевать следом. Отныне кровожадные боги целую зиму будут поститься.

– Всё-таки удивительный народ северяне, – закончил рассказ Ромар, – богов они ставят выше, чем предков, а потом сами мучаются со своими богами. Ты хоть понял, что у них приключилось?

– Не очень, – признался Таши. – Можно подумать, что тамошние истуканы промеж себя не сошлись. Я про того говорю, которому харю кровью вымазал.

– Правильно понимаешь, – улыбнулся Ромар. – Кремень мы главному богу отдали, другие боги это стерпели, а этот завидущий оказался. Он нас и выдал, и если бы ты его кровью не угостил, то и судить не возьмусь, что с нами сталось бы.

– Что же это за боги такие, если они свою кровь жрут? – возмутился Таши. – Такое только демонам прилично. А демона не ублажать надо, а гнать.

– Легко тебе говорить, – задумчиво протянул Ромар. – Куда его прогонишь, если кругом исконные Хаддовы места? Из его останков всякой нежити расплодилось тьма. Сам небось знаешь.

– Так что, это кто-то вроде Хурака, что родился из ледяной печени? – Таши ажно на ноги вскочил, так поразила его эта мысль.

– Возможно, что и не вроде, а сам Хурак и есть, – совершенно спокойно ответил Ромар.

– От-то!.. – Таши в восторге хлопнул себя по бокам. – Да я внукам буду рассказывать, что самого Хурака с ладони кормил, как ягнённую овцу! – Таши вдруг остановился и спросил: – Зачем же они его прикармливают, коли так? Биться с ним надо!

– Легко тебе говорить… – повторил Ромар. – А попробуй биться, с богом-то. Особенно если предки тебе не помощники. Видишь ли, боги – это те же странные существа, вроде древяниц или подкаменных курчавок. Среди них и благожелательные имеются, и злобные, само собой. Тех, кто послабей, хороший шаман может скрутить и заставить на себя трудиться, других может отогнать, третьи попросту в наши дела не мешаются, и людям до них дела нет. Но есть и такие, с которыми так просто не сладишь, и остаётся только умаливать их: одних – чтобы в беде помогли, прочих – чтобы не вредили. Кланяться приходится, жертвы приносить, не из дружбы, как древяницам, а из страха. Вот этих существ и зовут богами.

– Я бы не стал кланяться, – непреклонно произнес Таши.

– Да?.. А кто Хурака кормил? Да ещё тёплой кровью. И вообще, не суди чужую веру. Ты их обстоятельств не знаешь, они – твоих. Пусть живут как умеют.

Таши почесал щёку, измученную щекотучим прикосновением беличьего хвоста, и спросил: