Черная кровь ноября

– Поможешь подготовить ребятам отчет о поездке, отдашь фотографии, но на сцену не лезь, ты пятнадцать минут славы в стамбульском аэропорту уже получила. – Нинель Владимировна отпила из стакана, повозила мышкой по столу, во что-то вгляделась на мониторе.

Кристина продолжала ждать. Пауза еще не означала, что наступил конец экзекуции, а она хорошо помнила, что бывает, если попытаться уйти пораньше.

Кристина аккуратно переступила с ноги на ногу. Ботинки промокли, пока она неслась по ноябрьской грязи с утра в школу, и в жарко натопленном директорском кабинете неприятно высыхали и сжимались. Где-то в рюкзаке ждали чистые теплые носки и сменка, но ей не дали ни переодеться, ни даже повесить пуховик, сразу под конвоем отправили к директрисе. Кристина предпочла бы оказаться даже на уроке алгебры, который был в самом разгаре где-то там, наверху.

– Итак, Кристина… – Нинель Владимировна вздохнула и потерла виски кончиками пальцев. Понятно, откуда у Людмилы этот жест! Но у Нинель он смотрелся органичнее – как у аристократки. – Хотела бы я сказать, что и мы были молодыми и совершали ошибки… Но ты должна понять: у тебя подобного права нет… – Голос директрисы стал задушевным, будто она действительно давала добрый совет, а не готовилась унизить еще сильнее прежнего. – Тебе надо приложить все усилия, чтобы добиться хоть чего-нибудь. Таланта мало, нужны условия для его развития. А у тебя и талант… без прикрас говоря, небольшой. И если хочешь подняться выше матери, нужно забыть о гордости и налаживать хорошие отношения с теми, от кого зависят жизненные шансы. Вот тебе мое, считай, родительское напутствие.

В воздухе повисло логичное: «Уж если родная мать тебя жизни не научила».

Мама научила Кристину засовывать свое мнение куда подальше, когда от него нет никакой пользы, кроме вреда, поэтому провинившаяся кивнула и уставилась в пол.

– Что ж. Ступай в библиотеку, я пришлю остальных, подготовите отчет для завтрашнего выступления перед фондом.

На выходе из кабинета ждал Вик. Прогуливал, конечно.

– Окунула в дерьмище, попеняла баблом и отправила пахать за наших золотых ребят? – поинтересовался он, пристраиваясь к быстрому шагу Кристины, которая торопилась, собираясь переодеть ботинки.

– Я с тобой не разговариваю. А в состав золотых ребят и ты входишь.

– Крис, забей. Сама виновата. Могла бы раньше вернуться. – Вик сел на скамейку, на которой уже устроилась Кристина, и толкнул ее в плечо.

– Можешь со мной вообще никогда больше не общаться? – взмолилась Кристина, отодвигаясь.

– Ага, если скажешь Варьке, что ты мне очень благодарна и я хороший парень.

– Чего? – Кристина оторопела. – Ты опять, что ли? Вик, она только забыла тебя…

– А я передумал, – ухмыльнулся он, перекусывая зубочистку и сплевывая на пол.

9. Ирн

Семь золотых эльфиек кружились под призрачную музыку в просторном танцевальном зале под холмом. Сумрачные тени ложились на трепещущие крылышки непосильным грузом, тяжелый воздух пустых столетий сопротивлялся, словно водяная толща, и эльфийки постоянно сбивались с такта и спотыкались.

Земляной потолок нависал слишком низко, бриллиантовая паутина выцвела и растрепалась, зеркало воды на полу помутнело, кое-где завелась плесень. Ее не было видно, но, сколько бы эльфийки ни взмахивали крылышками, разгоняя по залу аромат цветов, привкус гнилой влаги все равно возвращался.

Ирн полулежал на выбеленной морем коряге в виде двухместного трона, впрочем, ему и одному едва хватило места развалиться, задрав босые ноги к потолку. Волосы цвета старого золота свисали до пола, отсутствующий взгляд блуждал по серым корням деревьев, за столетия прокопавшиеся в заброшенный зал. Он, казалось, не смотрел на тонких золотых эльфиек, но, стоило им замереть, поднимал руку, и музыка становилась чуть громче, принуждая пальцы – сплетаться, ступни – скользить, а тело – выгибаться.

Все было не то.

Ирн развернулся, перевел взгляд на танцующих:

– Может, вам нужны партнеры? – Он тряхнул волосами, рассыпая сияющую пыльцу на пол бывшего бального зала.

Подходящий заброшенный холм нашелся прямо в городе – в Гринвичском парке Лондона. Ирн даже не сомневался, что там никого нет, и оказался прав. Похоже, во всей Британии нынче не сыскать фейри, кроме тех, что сотворил он.

Он знал, что надо сделать следующим – поискать в других местах. В иных странах, в тайных рощах – повсюду – и посмотреть в глаза правителям: не бывало еще такого, чтобы у королей в роду не встретилось фейри и в зрачках смертных не мерцали золотистые искры. Но сегодня ему хотелось ненадолго вернуться в привычный мир, в котором царили вечные танцы, вечное вино, недолговечная любовь и серебристый смех.

Со смехом тоже было не очень. Острозубые свежерожденные эльфийки не знали старых танцев, не умели веселиться так, как древние фейри, почему-то шарахались от него и вообще походили на поломанный механизм с куклами-автоматами – резкие движения, заедающая мелодия и облезлая краска на шестеренках.