Черная Кровь Победы

Над несколькими конструкциями поднялось пламя. На долю секунды замерло, остановив течение времени… А потом ударило по ушам оглушительным громом. Куски металла, бетона, дерева разметало во все стороны, подняв столп дыма и гари. Рябов закрыл глаза, прикрыв их рукой и перекатившись за выступ породы. Мэтью что-то восхищенно выдохнул.

— Что? — Поднял наконец взгляд на англичанина капитан.

— Мы это сделали! Сделали! И как просто! — Радостно заявил Бэррингтон, отпустив винтовку.

— Рано расслабился. А ну положил голову обратно к земле! Всегда могут найтись снайперы-мстители. Могли разбежаться не все. — Холодно отчеканил он.

Мэтью обратно прильнул к земле.

— К тому же, это только один объект из трех, не забывай. Если они успеют понять и поднять тревогу… Против танкового полка мы не справимся. — Закончил «добивать» его Рябов.

— Это очевидно. Я просто не сразу подумал. — Отмахнулся англичанин. — Но треть дела мы уже сделали.

Над склоном поднимался столп дыма и раздавался треск горящих сооружений. Волны жара наплывали на капитана и отступали, чтобы снова вернуться. Выстрелов больше слышно не было. По прошествии нескольких минут, Александр поднялся и начал спускаться к точке начала операции. Англичанин закинул винтовку за плечо и шел рядом с ним. Говорить не хотелось, а Мэтью и так переполняли эмоции и он тоже молчал, переваривая свою первую военную победу в этой миссии.

Оказавшись на месте, он увидел развалившегося на камне под деревом Роксельски, дымящего сигарой. По двое подтягивались его бойцы. Глава отряда выглядел так, как будто он никуда и не уходил. Максимум — на легкую прогулку. «Хотя так оно и есть, только ты об этом не знаешь» — засмеялся про себя капитан.

— Что ж, первая цель сделана. — Заключил Роксельски, увидев, что последний диверсант Его Величества вернулся на поляну. — Потерь нет, противник потерял двух-трех раненых и сбежал. Объект поражен.

Члены отряда радостно закивали.

— Однако! Расслабляться нельзя. Они ушли, понимаете? И донесут своим, как доберутся до своих частей. Плохо. У нас меньше времени, чем я думал. Мы должны их опередить. Благо объекты находятся рядом. Так что никакого отдыха — вперед! Опередим советскую машину! — Повысив голос закончил маленькую речь командир и выкинул сигару в кусты.

Отряд споро собрался и двинулся далее, изредка сверяясь с картами.

И на этот раз их поход превратился действительно в марш-бросок. Изматывающий и быстрый, а не размеренный и ритмичный. Они пробирались по зарослям, ущельям, холмам и оврагам. Рябов, несмотря на армейские привычки, начал выдыхаться. Да и Самуэль, как он видел, с Мэтью — тоже. Но Роксельски гнал их всех вперед. И капитан мог понять его логику. Это было единственный вариантом действий в такой ситуации, он сам заставил бы своих подчиненных двигаться также быстро, на опережение. «Нет, я бы не допустил ситуации, чтобы противник ушел от меня, вскрыв тайность операции. Не так уж и силен этот хваленый английский спецназ. Впрочем, вряд ли они могли подумать, что советские солдаты будут бежать, а не стоять до последнего. У них же четкий кодекс поведения и чести бойца. Тогда ошибка понятна. Да и в реальной ситуации наши бы тоже стояли до последнего. Им не повезло. Им изначально не повезло в этой диверсии».

В таком темпе передвижений, ему было уже не до разговоров с Джефферсоном или Бэррингтоном. Только вперед, изматывая мышцы и сухожилия, продираясь и продвигаясь дальше и дальше, к следующей цели похода.

Только один раз он услышал короткое перекидывание фразами между двумя диверсантами:

— Слышь, Том.

— Что, Пол?

— Эти русские все планы нам спутают. С чего они все побежали? Трусы!

— Может это их тактика. Как с Наполеоном, помнишь, они воевали? Читал ведь? Бежали, чтобы заманить.

— И?

— И тут заманивают! Сбегают, чтобы донести командованию. А потом как ударят танковым полком и разотрут нас в порошок у последнего объекта, понял? И своих берегут.

Тут же раздался окрик Роксельски:

— Молчать! Не сбивать дыхания!

Круговорот марш-броска продолжался. Почти без отдыха и привалов. Ночь плескалась над их головами и Роксельски неожиданно вскинул руку. Все остановились.

— Второе хранилище по курсу. Идем двумя группами. Восемь — со мной. Остальные на Поле. Русский, Бэррингтон с ними. Самуэль — со мной. Группа Пола обходит с другой стороны ущелья и не дает никому уйти. Если завяжется бой, они уже предупреждены — атакуете с тыла. Двинулись!

Разделившись за пару секунд, спецназовцы разошлись по своим маршрутам. Группа командира сразу же ушла по крутой козьей тропе на спуск, а они стали пробираться по краю очередного обрыва далее.

На этот раз не раздалось даже выстрелов. Когда все было кончено — просто ухнули в ночи взрывы, осветив ненадолго их лица. Никто не ушел.

«Интересно, сколько там было наших солдат? И были ли вообще? Вряд ли они заглядывали в казарму». Так, впрочем, и было. Так что совесть Рябова опять «пронесло».

Роксельски, собрав их подальше от горящих останков «хранилища», выступил с короткой, емкой речью: