Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи

И тогда старичок вскочил и крикнул: «Чингисдык роух шакрым!» Что означало: «Дух Чингиса слышит!» Это отрезвило всех мгновенно. Ножи были убраны в ножны, и люди разошлись.

Эта история весьма поучительна. Все мы, несмотря на образование и воспитание, несем в своем подсознании тяжелый груз прошлого. Не только генетическая, но и историческая память, удерживаемая какими-то участками вегетативной, а может быть, и центральной нервной системы и «сигнальной наследственностью», открытой профессором М. Е. Лобашевым, формирует поведение людей всех рас и всех народов.

Эта наследственность крайне сложна в своих проявлениях. Представим себе аналогичную коллизию в парижском кафе. Там ссора не могла возникнуть на родовой основе, потому что французы родового строя не имели. И не имели его и их предки, заявившие о себе в Вердене еще в 841 г., – галло-римляне и франки.

Французы поссорились бы скорее на почве политических разногласий. И уж в любом случае призыв к духу Филиппа Красивого или Карла Мудрого и даже Наполеона не оказал бы отрезвляющего воздействия на их эмоции.

Для того чтобы уметь ладить с иноплеменниками, надо представлять их реакцию на тот или иной поступок и не делать таких поступков, которые бы им показались бестактными или, хуже того, обидными. Сколько путешественников, не соблюдавших неизвестного им этикета, погибло зря! И сколько ненужных конфликтов возникает из-за взаимного непонимания или ложной уверенности, что и понимать-то нечего, потому что, дескать, все люди одинаковы, значит, они такие, как я!

Надо помнить, что каждый известный науке облик народа – этнос – несет в себе не только печать окружающей среды, но и накапливаемое прошлое, формирующее стереотип его поведения. И если мы хотим избежать ненужных, а подчас и трагических недоразумений, то нам нужно глубокое знание этнологии, совмещающей в себе географию, биологию, историю и психологию. Думается, практическое значение этой науки не требует дальнейших пояснений.

А теперь вернемся к главной теме этой статьи – истории тюрко-монголов и их завоеваниям. Походы, совершенные тюрко-монголами в XIII в., произвели огромное впечатление на все окружающие их народы. Однако историки писали о них очень различно, иногда прибегая к помощи эмоций, а не научного исследования.

Китайские авторы далекого прошлого излагали ход событий сухо и беспристрастно, потому что войны рассматривались как проявление сил природы, или, как они выражались, «неба».

На Ближнем Востоке армяне писали о монголах сочувственно, как о своих союзниках, а мусульмане крайне раздраженно, главным образом потому, что монголы-несториане поддерживали христиан – армян и айсоров, а также наладили союз с греками.

В Древней Руси отрицательное отношение летописцев к татарам проявилось не в XIII в., а столетие спустя, тогда, когда узурпатор Мамай стал налаживать связи с католиками против православной Москвы. Поздний антитатарский фольклор связан не с эпохой Чингиса, а с трехсотлетней эпохой набегов крымских и причерноморских татар и ногайцев на Литовскую и Русскую Украину. Впрочем, ради справедливости надо отметить, что запорожские и донские казаки не уступали ногайцам в стремлении к грабительским набегам. И те и другие были храбрыми и предприимчивыми вояками.

Но, как ни странно, больше всех возненавидели тюрко-монголов, и особенно Чингиса, романо-германские народы Западной Европы. Это странно и даже противоестественно: ведь они Чингиса никогда не встречали и монголы их не завоевывали.

Тем не менее именно в Западной Европе пятьсот лет росло и крепло убеждение, что монголы, тюрки и даже русские – чудовищные носители зла и разрушения. Это обывательское мнение можно было бы рассматривать как разновидность расизма, но дело обстоит не столь просто; ведь к арабам и османским туркам, с которыми католическая Европа вела тысячелетнюю войну, такое отношение не возникло. Монголофобия породила ненависть и к сибирским народам, живущим своим бытом и не подозревающим о том, какое большое место они заняли в европейской историографии. А в ней сложились три версии, объясняющие образование Монгольского улуса в XIII в. и считающие это историческое событие проклятием времени.

Первая версия. Тэмуджин, избранный ханом с титулом Чингис, организовал банду, подчинил все кочевые народы Азии и провел ряд войн, продолженных его сыновьями и внуками с корыстной целью – ради личного обогащения. При этом непонятно только: как ему это удалось?

Вторая версия. Весь монгольский народ совершил это преступление согласованно. Неясно только, для чего ему это было нужно, ибо привозить добычу домой при наступлении – невозможно.

Третья версия. Кочевники всегда нападали на трудолюбивых земледельцев, следовательно, здесь не единичное «преступление», а предопределенный положением образ жизни. Надо отметить, что эта версия фигурирует еще в Библии, но с обратным знаком: Каин убил Авеля и за это был осужден. В западноевропейской историографии осужден Авель, а Каин реабилитирован.