Черная луна Мессалины

После спектакля Калигула колебался, идти ли ему завтракать, ибо еще чувствовал тяжесть в желудке после вчерашней трапезы. Но приближенные так соблазнительно рисовали перед повелителем прелести различных яств, что тот поддался на уговоры. Мессалина видела, как император в окружении свиты вышел из ложи и направился к подземному переходу, ведущему из театра во дворец. Не выпуская из виду Клавдия, чинно шествовавшего рядом с божественным племянником, Мессалина двинулась следом за процессией. Предчувствие чего-то грандиозного томило душу патрицианки.

Спустившись в подземелье, возглавляемая цезарем свита остановилась посмотреть, как готовятся к выступлению на сцене знатные мальчики, выписанные из Азии. И вдруг Кассий Херей, стоявший позади Калигулы, выкрикнул «Делай свое дело!», как кричали жрецы Юпитера, принося кровавую жертву, и, выхватив короткий меч, разрубил императору затылок. И в ответ на этот клич Корнелий Сабин спереди пронзил раненому грудь. Калигула упал, истекая кровью.

– Я жив! – выкрикнул он, пытаясь подняться на ноги.

– Бей еще! – завопили заговорщики, нанося удары кинжалами.

В сумраке подземелья, отражаясь в огнях факелов, сверкали окровавленные лезвия, взлетающие вверх. Мессалина, стоя в стороне, с восторгом и ужасом наблюдала, как убивают Гая Цезаря. Неужели свершилось предзнаменование? Она сложила ладони на груди и с трепетом взмолилась про себя:

– Великая Темная Мать! Не оставляй меня! Помоги стать императрицей!

Краем глаза она видела, как перепуганный Клавдий с группой сенаторов бросился бежать по переходу в направлении дворца. Со стороны Палладиума стучали сапоги германцев-телохранителей. Валерия предпочла переждать, когда охрана займется поверженным императором и сгрудившимися вокруг него приближенными, и только потом, когда проход опустел, устремилась следом за супругом. Дворец напоминал портовую таверну. По великолепным залам его разгуливали толпы пьяных изменников-преторианцев с мечами и копьями, всем своим видом выражая намерение убить любого, кто попадется на их пути. Стоило Мессалине подойти к дворцовым дверям, как путь ей преградил здоровенный детина в одежде претора.

– Зачем здесь ходишь в час неспокойный? – прорычал он. – Смерти ищешь, благородная госпожа?

– Что, Луп, за курочка? – захохотал его товарищ. Пошатываясь, он шел в их сторону с амфорой вина в руках. – Поделишься добычей?

– Тихо ты, Грат! – одернул его претор. – Дай узнать, кто такая и куда идет!