Черная луна Мессалины

Однако старуха, открывшая им дверь, оказалась еще страшнее, чем серый дом. Котя с неприкрытым ужасом рассматривал пожилую женщину с маленькими слезящимися глазками, такими же красными, как у крысы-альбиноса, обитавшей у них в бараке. Крыса была давним врагом Коти, пугая его дерзкими вылазками на середину комнаты в поисках еды, и теперь мальчику казалось, что животное специально перебралось сюда, в Москву, чтобы держать неприятеля в вечном страхе. Стоя в коридоре с чемоданами в руках и не замечая смятения сына, отец деловито говорил:

– Мы, мама, имеем право здесь жить. Ты получала эту квартиру и на меня тоже.

– А эти на что имеют право? – усмехнулась крысоподобная бабка, наклоняясь и выпуская на Котю папиросный дым.

Глядя в ее приблизившееся лицо, мальчик обмер – у бабушки железные зубы! И едва заметный горб за спиной! Да ведь она ведьма!

– Гертруда Яновна, не дымите на ребенка, – сердито попросила мама, и Котя испугался еще сильнее. Гертрудой звали злую колдунью из скандинавских сказок, заманивающую доверчивых мальчиков и девочек в свой пряничный дом.

– Я у себя дома, дымлю, куда хочу. – Дым из старушечьего рта окутал растерявшуюся маму, стальные зубы оскалились в вызывающей улыбке.

– Я пропишу на эту жилплощадь Наташу и Котю, и они тоже будут на все иметь право, – нахмурился отец. – Не согласишься по-хорошему – подам на тебя в суд. И, можешь не сомневаться, наш советский суд не оставит семью фронтовика на улице и решит по справедливости.

– Поня-ятно, – скрипуче протянула старуха, стряхивая пепел прямо на грязный пол. – Ну что же, проходите, раз так. Располагайтесь.

Отец поставил чемодан, шагнул на кухню, по-хозяйски заглянул в шкафчик, окинул взглядом голые полки, на которых одиноко скучала бутылка кефира. Застегивая на ходу пальто, направился обратно к входной двери.

– Пойду пройдусь до магазина, – надевая шапку, говорил он. – Хоть посидим по-человечески, отметим встречу. Родные все-таки люди.

Отец захлопнул за собой дверь, и бабушка тут же развернулась и ушла в комнату, заставленную стеллажами с серыми книгами в скучных обложках. Села за письменный стол и принялась стучать по клавишам пишущей машинки, предоставив гостям самим устраиваться на ночлег.