Черная мантия. Анатомия российского суда

Найденов уже спал на заднем сиденье, мы остановились у магазина, растолкали Найденова, пошли в магазин. Роберт пошел со списком по отделам, Найденов стоял у входа в магазине, я стал что-то рассматривать. Потом Найденов выбрал утеплитель, свернул рулоном, а Роберт все это оплатил. Они загрузили покупки, и утеплитель положили между спинок сидений в машине. Александр Найденов сел сзади справа, Роберт сел спереди, я сел за руль. Утеплитель выпирал, Найденов пытался что-то сказать, Роберт на него ругался. Зачем эти покупки производились, никто на эти темы со мной не разговаривал. Я их привез на станцию Голицыно. Они что-то покупали там на рынке. Найденов там потерялся, с ним созвонились, он нашелся. Уже снова успел выпить. Вернулись в поселок «Зеленая роща». Ужинать собирались, водку на стол поставили. И вот получилось так, что вечером Квачков приехал. А Александр Найденов спит в кресле, уже невменяемый. Квачков стал кричать, выговаривать Яшину, что уже среда, а ничего не сделано. Главное, что Найденов не сделал проводку, а теперь уже и не сделает, – такой пьяный.

Потом приехал кто-то, и его нужно было встретить на КПП. Сына Квачкова я довез до КПП, и там он кого-то встретил. Квачков-сын на КПП из-за сугроба машину не сразу увидел, он кому-то позвонил с моего телефона, свои вещи он на даче оставил, и машина, то ли «девятка», то ли «восьмерка» проехала на участки. Стекла у нее были тонированные. Машина стояла на дороге, на улице около гаража стоял сын Квачкова и молодой человек. Он был в зимней одежде и диодный фонарь на лбу. Лица этого человека я не увидел. Они зашли в дом. Я тоже потом зашел в дом узнать, где Найденов. Он сидел в кресле. Я взял кружку, чтобы выпить чаю, и тут состоялся разговор между Квачковым и Квачковым-сыном. Квачков спрашивает его, на сколько хватит аккумулятора, если он будет гореть в парилке (свет ведь Саша так и не сделал). Я тоже посмотрел на аккумулятор, он был с зеленым огоньком. Я объяснил, что он новый и будет гореть не один день. Я запомнил, что на аккумуляторе был индикатор и синяя ручка для переноски. И в дальнейшем, когда мне предъявляли аккумулятор для опознания, я говорил, что синяя ручка…».

В этом месте прокурор вдруг резко прерывает свидетеля, запрещая ему говорить о следственных действиях, и Карватко возвращается к событиям на даче 16 марта 2005 года.

«Они определились со светом, Найденова попросили на выход. Он, пьяный, шатаясь, пошел на выход, дошел до моей машины раньше меня. Берется за ручку, дергает, отламывает ее, падает в снег и начинает смеяться. Я говорю Яшину: что я буду с ним делать, Петрович? Как хочешь, я его такого не повезу. Роберт махнул рукой, сказал: «Езжай, мы сами разберемся». Я поехал, выехал через КПП. Когда – сказать не могу. Приехал я в «Зеленую рощу» в 13 часов, а остальное время я не фиксировал, это время в моих показаниях мне называли сотрудники милиции, которые меня в Твери держали…»

В монолог Карватко теперь уже вмешивается судья Пантелеева: «Вы зачем переводите стрелки на сотрудников милиции? Говорите о фактических обстоятельствах дела».

Карватко согласно кивает головой: «Итак, я проехал КПП. Само КПП – хорошо освещенное место, а выезд на Можайское шоссе не освещен. Там я остановился, чтобы протереть фары, так как шоссе темное. Я остановился у обочины, долил жидкости. В это время я увидел, что с этого места на Можайку выезжает автомашина СААБ. Номера его я не видел, но из Москвы ехала фура, свет от фуры осветил салон СААБа и через лобовое стекло я увидел Квачкова, очень четко. А рядом с ним сидел человек, и сзади тоже сидел человек. Я их не разглядел, но видел, что верхняя одежда их была светлая. Машина Квачкова быстро ушла вперед, но я нагнал ее у светофора. Она стояла впереди меня через три-четыре машины. Потом он на повышенной скорости уехал. Больше я его не видел.

Уже на следующий день в мастерской – у меня машина сломалась – я узнал о покушении на Чубайса, и в обед увидел репортаж по телевизору, где сказали, что Квачкова обвиняют в покушении. Вот и все…»

Первым добывать доказательства из главного свидетеля принялся прокурор: «Вы упомянули про белую машину. Что это за машина?»

Карватко: «Понятия не имею. Но мне же говорили сотрудники милиции, когда допрашивали, в какое время я приехал на дачу. Откуда они это знали? Может, у экипажа этой машины и спросили».

Прокурор: «С какой целью Найденов просил протопить дом?»

Карватко: «Я должен только факты излагать или свои предположения?»

Недоумение свидетеля разрешает судья: «Можете разъяснить, какая связь между теплом в доме и освещением».

Карватко пожимает плечами: «Я не знаю, почему Найденов не мог на морозе сделать проводку. Наверное, нежный очень».

Прокурор: «Как Вы определили, что 14 марта Найденов упал?»

Карватко: «Я обернулся на звук падающего тела в пяти метрах от меня».

Прокурор настаивает: «Как Вы определили, что это был именно Найденов?»