Черная маска

Кто-то из женщин громко охнул. Музыка резко оборвалась, над верандой повисла напряженная тишина.

Внезапно, как падающий камнем орел, вперед рванулся Рэнсом. Носком сапога он ударил Мартина в локоть, пистолет взлетел вверх, с грохотом разрядился в потолок и стукнулся об пол. Мартин выругался и схватился за руку. Полковник шумно выдохнул воздух; Салли Энн вскрикнула и разрыдалась. Рэнсом нагнулся и поднял пистолет. Он стоял и держал его, как будто не зная, что с ним делать.

- Слава богу! - воскликнула тетушка Эм. - Рэнни, положи эту штуку и помоги Мартину подняться. Полковник Уорд, я буду вам очень признательна, если вы тоже поможете. А ты, Мартин, помни, кто ты и где находишься. Да тише, Салли Энн, пусть это будет тебе уроком. А вы, все остальные, завтра же отремонтируете мне потолок, а не то я лишу вас всех ваших нашивок так быстро, что вы и опомниться не успеете!

Именно это в тот момент и требовалось - властный голос и легкий юмор. Мартин, поднявшись на ноги, потер локоть, изумленно покачал головой и протянул руку полковнику.

- Не знаю, что нашло на меня, сэр. Примите мои самые искренние извинения.

- Это вы меня простите. Я, наверное, вел себя неподобающим образом, Томас Уорд с готовностью пожал руку. Он посмотрел на Салли Энн. - Я действительно не хотел никого обидеть.

Трагедия была предотвращена благодаря здравому смыслу и чувству юмора тетушки Эм. Но больше всего Летти поразило, как быстро сориентировался Рэнсом. Что это было? Снова рефлексы? Отголоски давних тренировок и военного опыта? Так или иначе, то, как он налетел на Мартина, неожиданно напомнило Летти о Шипе, и это ей совсем не понравилось.

Вряд ли можно было ожидать, что при таких обстоятельствах гости засидятся. Однако, уезжая, все очень долго прощались и выражали свое удовольствие проведенным вечером, изо всех сил пытаясь сделать вид, будто ничего особенного не случилось. Когда последняя коляска скрылась за поворотом и пыль на дорожке улеглась, Летти и тетушка Эм Составили на поднос стаканы, а Рэнни и Лайонел тем временем вернули столы и стулья на их обычные места. Мама Тэсс, которая, вне всякого сомнения, следила за происходящим с какого-нибудь передового наблюдательного пункта, поспешила на веранду, чтобы протереть столы мокрой тряпкой и унести поднос с грязными стаканами на кухню.

Тетушка Эм направилась к дверям в центральный холл и на пороге обернулась:

- Рэнни, ты идешь?

Рэнсом стоял у колонны, глядя в ночь, и мысли его были далеко. Ему вдруг открылось с неожиданной силой, что временами он ненавидит ту роль, которую сам для себя выбрал. Если бы его не сковывала эта поза пускающего пузыри идиота, он мог бы в этот вечер подойти к Летти, поклониться ей и закружить ее в танце. Он бы держал ее в объятиях, вдыхал ее аромат, заставлял бы ее смеяться. Может быть, он даже уговорил бы ее прогуляться с ним под магнолиями...

Вместо этого он сидел и смотрел, как она танцует с другими, улыбается им, и делал вид, что его это нисколько не интересует, хотя на самом деле сходил с ума от ревности. В результате он совершил глупость - бросился на Мартина, когда тот вытащил пистолет, вместо того чтобы просто встать между своим другом и полковником Уордом. Впрочем, действительно ли этого требовала ситуация или ему просто хотелось показать себя героем перед женщиной? Это был вопрос, над которым ему не хотелось особенно задумываться, и он решил этого не делать.

- Я иду, - ответил он тетушке и подал руку Лайонелу.

8.

Лунный свет беспокоил. Летти некоторое время лежала и смотрела, как он вливается через кисейные занавески, превращая их в облака золотисто-серебряной дымки. Воздух в комнате был раскаленным и таким плотным, что трудно было дышать. Летти пыталась заснуть, но сон не приходил. Она чувствовала себя как-то необычно возбужденной, но не хотелось разбираться, почему это так.

Дверь комнаты была открыта, чтобы воздух свободно циркулировал. Летти слышала ровное тиканье часов в гостиной, тихое и спокойное посапывание тетушки Эм, поскрипывание балок и дощатых перекрытий на чердаке. К этим звукам добавлялся стрекочущий хор ночных насекомых, и в результате получалась какофония, которая действовала ей на нервы так, что хотелось сесть в кровати и закричать.

Это было невыносимо.

Летти встала, накинула халат и босиком вышла на веранду. При воспоминании о встрече с Шипом на этой самой веранде она вздрогнула, но потом резко качнула головой и двинулась к перилам. Столкновение с Шипом было случайностью, ей просто не повезло. Это не может произойти вновь.

Она смотрела на теплую, благоухающую ночь, и темнота казалась ей живой. Она приглашала, почти уговаривала Летти войти в мягкие, колышущиеся тени. Молодая луна шелковистой дугой выгибалась в небесах, ее ясный свет, как путеводный огонь маяка, нес добрую надежду.