Черная маска

- То есть выйти замуж за Рэнсома Тайлера и стать для него матерью, как и для собственного сына? По-моему, это было бы ужасной потерей.

Летти больше ничего не сказала, но продолжала задумчиво и внимательно смотреть на Рэнни и женщину в черном, которую он держал в объятиях.

Между тем гости все прибывали. В поисках полковника Уорда приехал мистер Дэниел О'Коннор, сборщик налогов. Ирландский "саквояжник", низенький, полный человек, одежда которого была чересчур яркой и тесноватой для его фигуры, держался с подчеркнутой учтивостью. Он долго извинялся перед тетушкой Эм, заверяя, что меньше всего хотел бы помешать их веселью.

О'Коннора пригласили присоединиться к гостям, хотя, может, и без большого энтузиазма, и предложили выпить лимонада. Он с радостью принял приглашение, скривился, попробовав лимонад, очевидно, ожидая чего-то покрепче, и отвел полковника на несколько минут в сторонку. Покончив с делами, они направились туда, где стояла у перил Летти, обмахивая веером разгоряченное лицо, и она подслушала их разговор.

- А кстати, что здесь делает эта высокая мулатка? - вполголоса обратился к полковнику О'Коннор.

- Кого вы имеете в виду? - спросил Уорд, остановившись, и удивленно посмотрел на него.

- Вон там. Эта брюнетка из Иль-Бревилля.

Он показал на Анжелику, которая в этот момент танцевала в объятиях Мартина Идена. Летти с изумлением уставилась на девушку. Почему О'Коннор решил, что она мулатка? Кожа у Анжелики была густого кремового цвета, волосы иссиня-черные и сильно вьющиеся. Она выглядела несколько экзотично, но Летти сочла это результатом примеси испанской или мексиканской крови - когда-то прямо напротив Накитоша, на границе между Луизианой и Техасом стоял испанский гарнизон. Было вполне очевидно, что Тайлеры хорошо знали Анжелику и принимали ее как дальнюю родственницу семьи Вуазен, их соседей.

- Вы уверены? - Голос полковника ничего не выражал.

- Да, могу дать голову на отсечение! Я ее видел у старика Вуазена не далее как неделю назад. Кстати, шикарный дом, в таком доме я не против пожить несколько недель. - Он подтолкнул локтем своего собеседника.

Уорд нахмурился, но ничего не ответил. Они подошли к Летти, и сборщик налогов был представлен ей. Не успели они сказать друг другу что-либо, кроме краткого приветствия, как подлетел офицер в синем мундире и пригласил Летти на танец. Она не очень сожалела, поскольку не выносила таких людей, как О'Коннор, - грубых, жадных, претенциозных и развязных. Она вспомнила, что именно его Шип недавно привязал к фонарному столбу с табличкой на шее, и подумала, что, возможно, в этом случае у Шипа были основания так поступить. Где-то через час, сославшись на полное изнеможение, Джонни Риден отложил свою гармонику и, нарочито пошатываясь, двинулся к кувшину с лимонадом. Танцоры попадали на стулья, стоявшие вдоль стены, или облокотились на перила, подставляя лица прохладному ветерку. Салли Энн, которая сидела ближе всего к лимонаду, передала Джонни полный стакан, и он, поблагодарив, сделал вид, что еле добрался до стула рядом с креслом-качалкой, где сидела Летти.

- Для человека, погруженного в меланхолию, вы прекрасно играете, заметила она.

- За женщину редкой проницательности! - Он поднял в тосте стакан с лимонадом. - Но даже вам не дано увидеть черных, как ночь, страданий моего сердца, - Отчего же? Я их очень явственно вижу. Мне кажется, они цвета сапожного крема.

- Вы думаете, я прикидываюсь? О, бессердечная! - Он повернулся к Рэнни. - Я взываю к тебе, друг мой. Видел ли ты когда-нибудь более бессердечную женщину?

Рэнни поднял руку, как бы парируя удар.

- Не спрашивай меня, Джонни. Я не решился бы назвать бессердечной ни одну женщину - тем более Летти.

- Трус! Презренный трус, покидающий друзей при первом намеке на опасность.

- Кто, я? - Рэнни изобразил невинность.

- Конечно, ты, глупый Адонис! Неужели настолько не принимаешь меня всерьез, что я даже не могу оскорбить тебя?

- Ты хочешь меня оскорбить? Тогда я оскорблен.

Джонни издал притворный стон и уронил свою рыжую голову, закрыв лицо руками.

- Ты не оскорблен!

- Оскорблен.

- Нет!

- Да.

- Нет, ты лжешь, а я - безмозглый идиот.

О'Коннор, все еще стоявший у перил рядом с полковником, фыркнул.

- Стало быть, здесь таких двое.

Очевидно, он сказал это громче, чем намеревался. Как бы то ни было, его услышали все присутствующие, и наступила тишина. Обмен колкостями между Джонни и Рэнсомом Тайлером был простым подшучиванием, непринужденным и добродушным, как водится у давних друзей.

Разумеется, о состоянии Рэнсома Тайлера было известно всем присутствовавшим, но они находились у него в гостях и старались изо всех сил не поставить хозяина в неловкое положение. Ничем не обоснованное оскорбление, произнесенное О'Коннором, показалось Летти одним из самых неучтивых и бессмысленно злобных высказываний, какие она когда-либо слышала. То, что Рэнни все понял, было более чем ясно, хотя лицо его, когда он пристально посмотрел на сборщика налогов, ничего не выражало.

Летти почувствовала, что в ней закипает гнев.