Черная месса

Троица Коннолли, Балджер и Флемми была так же счастлива видеть Морриса, как и он их. Особенно Коннолли. Джим Ринг оказался крепким орешком. Коннолли изо всех сил пытался сойтись с ним на дружеской ноге, устраивая общие посиделки, чтобы все смогли поближе познакомиться. («Джон Коннолли неоднократно подходил ко мне и говорил: ребята хотят с тобой встретиться», – вспоминал позже Ринг.) Но Ринг присматривался к Коннолли, все больше настораживался, видя беззаботный настрой агента, и буквально лишился дара речи, когда однажды, под конец обеда в доме миссис Флемми, «когда мы уже собирались уходить», вошел в кухню брат Уайти Балджера, Билл Балджер, и протянул ему какие-то фотографии.

– Что за чертовщина происходит? – накинулся Ринг на Конноли, имея в виду нагромождение нарушений в «протоколе» – непринужденную атмосферу обеда с двумя криминальными боссами, участие во всем этом матери осведомителя, появление одной из наиболее могущественных публичных государственных персон. Коннолли не понял беспокойства Ринга. Он просто напомнил своему начальнику, что Билл Балджер живет по соседству – якобы в этом и заключается причина его неожиданного появления.

Смятение Ринга достигло апогея во время приватной встречи с главным куратором осведомителей бостонского офиса. Список претензий начальника затрагивал буквально каждое базовое правило работы с информаторами, принятое в ФБР и в любом полицейском участке. «Я встретился с Джоном Коннолли в моем кабинете, – рассказывал позже Ринг, – и сказал, что, по моим наблюдениям, его контакты с мистером Флемми и мистером Балджером проходят с нарушениями, каких не допустит ни один агент-новичок». Ринг выразил недовольство по поводу того, что в демонстрации своего дружеского к ним отношения Коннолли определенно хватил через край, и вместо того чтобы обращаться с обоими осведомителями, как с преступниками, он относится к ним как к коллегам из ФБР.

Ринг немедленно заметил, что информация уходит не туда, куда следует – к Балджеру и Флемми. Коннолли, говорил Ринг, «выдает им слишком многое. Он мог бы задавать вопросы совсем по-другому. Можно замаскировать нужный вопрос среди пяти прочих, к тому же была одна вещь – кажется, во время нашей второй встречи – которая меня просто потрясла. Коннолли повернулся ко мне и сказал что-то вроде: “О, да расскажи им про это и это”».

Встречи в доме Коннолли в Южном Бостоне тоже создавали проблемы. «Это было просто безумие», – рассказывал Ринг. Он приказал Коннолли прекратить принимать Балджера и Флемми у себя дома. Конноли же повел себя как проказливый школьник-озорник, надумавший одурачить строгого, лишенного чувства юмора учителя. Он выбрал другого агента, Джона Ньютона, и спросил, нельзя ли перенести встречи в его квартиру в Южном Бостоне. Ньютон, агент, с которым Коннолли подружился, когда тот впервые приехал в Бостон, был только счастлив помочь. Он открыл двери своего дома своему другу из ФБР, и когда компания собиралась у него в квартире для этих несанкционированных встреч, Ньютон забирал двух своих собак и шел с ними на прогулку. Предупредительный Балджер в конце концов стал приносить с собой собачье печенье.

Коннолли доложил Рингу, что выполнил приказ и прекратил встречи у себя в квартире. Но до Ринга быстро дошел слух, что Коннолли попросту перенес их в другое место, чуть дальше по этой же улице. «Непрофессионально, глупо, агенты ФБР так дела не делают. Я этому вовсе не радовался, – рассказывал Ринг. – Зачем встречаться там, где все знают твоих осведомителей? Можно поехать в Нью-Йорк. Можно поехать в Канаду. Да куда угодно! Это все от лени».

И это Ринг еще не знал об их «дружеских» обедах – в доме Ника Джантурко, в доме Джима Морриса. Вдобавок ко всему Ринг заметил, что встречаться с обоими гангстерами одновременно (доказанный факт в истории сделки ФБР с Балджером и Флемми) в высшей степени неправильно. «Если бы ты контролировал ситуацию, – заметил он, – ты бы встречался с Балджером и Флемми по отдельности». Но, разумеется, ФБР уже ничего не контролировало.

В ответ на критику Ринга Коннолли снова завел свою уже хорошо известную песню, доказывая, что Балджер и Флемми просто незаменимы в войне ФБР против мафии, и включив в нее самолично состряпанную историю о том, как Балджер и Флемми спасли жизнь Ника Джантурко – историю, которая задела бы чувства любого агента ФБР.

Но Ринг дерзнул подвергнуть сомнению и эту навязчивую рекламу. Вместо того чтобы поверить Коннолли на слово, он просто расспросил самого Джантурко. «Я спросил его, что за история там была. И он начал вспоминать и рассказал, что участвовал в операции под прикрытием и должен был отправиться на какую-то запланированную встречу, но, как стало известно, мистер Балджер и мистер Флемми передали ему информацию с предупреждением не ходить туда.

Я ему говорю: «Ты не ответил на мой вопрос. А вопрос такой – ты заявляешь, что уверен, будто эти двое спасли тебе жизнь?» Но в ответ услышал только, что дело давно закончено». Ринг так и не получил прямого ответа на свой вопрос.