Черная месса

Все время прикрывая Уайти, вплоть до того, что предупреждал его о прочих информантах ФБР, Коннолли теперь ринулся спасать брата Билла – своего настоящего героя. Уайти ассоциировался в основном с бизнесом, но Билли был чем-то вроде идола. Долгие годы Коннолли скрывал свои отношения с Уайти, но никогда – дружбу с Билли. Коннолли выставлял ее напоказ, бурно радуясь своей связи с министрантом из церкви Святой Моники. Коннолли верил, что именно его дружба с Билли убедила Уайти стать осведомителем. Он называл Билли «друг на всю жизнь… наставник… очень близкий друг». Коннолли всячески подчеркивал в ФБР свои с Билли отношения, приводил агентов в сенатский офис Балджера, чтобы лично познакомить их с председателем. Однажды во время сессии Балджер представил его своим коллегам-сенаторам, и те, стоя, устроили Коннолли овацию. Зная, что многие агенты похожи на стареющих бейсболистов, боящихся обычной жизни после многих лет славы, Коннолли часто говорил коллегам, что Балджер поможет им получить высокооплачиваемую работу после того, как они выйдут на пенсию. Поэтому он ни под каким видом не мог допустить жесткого допроса Билли в ФБР, уж не говоря о беспощадном выяснении правды.

В этих обстоятельствах не было ничего удивительного в том, что второе расследование ФБР ограничилось беседой с Балджером в его юридической конторе. Прокуроры и агент ФБР выслушали двухчасовую речь Балджера, в которой тот отрицал любые возможные связи с Брауном и твердо держался истории о займе и гонораре. Он сказал, что Финнерти «поклялся» ему никогда не использовать имя Балджера, чтобы добиться какого-то преимущества. Кроме того, Балджер добавил новый поворот в байку о займе, на этот раз вплетя в нее не расходы на домашнее хозяйство, а принятие упреждающих мер, поскольку он-де не доверял Финнерти и считал, что тот не выплатит ему вознаграждение целиком. Балджер просто хотел получить свои деньги, пока возник благоприятный момент.

Доброжелательная беседа Балджера с ФБР стала основанием для того, чтобы навсегда прекратить расследование. Джеремайя Т. О’Салливан, временно исполнявший обязанности прокурора, сказал, что в деле просматривается тема посредничества, но оно не дотягивает до вымогательства. На вопрос, пытается ли он сказать, что преступление произошло без запроса, О’Салливан ответил, что это уже не его работа и все дальнейшие действия должны производиться властями штата.

Несмотря на свое закулисное вмешательство в дела на стороне Уайти Балджера, О’Салливан не взял самоотвод. Он удачно и вовремя «отвернулся» во время истории со скачками и предупредил ФБР об установленном полицией штата наблюдении на Ланкастер-стрит. О’Салливан сыграл ключевую роль в спасении Балджера от внутреннего расследования ФБР, затеянного Сархаттом, и именно он исключил обреченного и отчаявшегося Брайана Халлорана из программы защиты свидетелей. Теперь самоуверенный прокурор заявил, что дело Билла Балджера дохлое с самого начала, что его нельзя считать даже спорным. Это было прощальное слово О’Салливана, покинувшего правоохранительные органы.

Одним из вопросов, которые О’Салливан направил на рассмотрение нижестоящим агентствам, был вопрос об оборотной стороне пребывания Билла Балджера в Капитолии Бостона. В опровержение представления о Балджере как о публичной персоне, достойной доверия и исполненной добродетели, ему выплачивались непомерно высокие адвокатские гонорары за сомнительные услуги. Например, в дополнение к 250 000 долларов от Брауна, перечисленных ему Финнерти, Балджер делил гонорары с одним из лоббистов палаты представителей, поставлявшим ему клиентов, нуждавшихся в поддержке влиятельных персон. Лоббистом этим был Ричард Макдонох, сын легендарного мошенника от политики, Патрика Сынка Макдоноха. Хотя сыну недоставало грубоватого обаяния Сынка, он все же обладал смекалкой уличного мальчишки, был человеком энергичным и отлично изучил обходные пути в Капитолии. Собственно, именно Дикки Макдонох раздобыл для Балджера тот волшебный заказ от подрядчиков, нуждавшихся в банковском кредите в 2,8 миллиона долларов. И именно Дикки получил 70 000 долларов за посредничество. Он также привел к Балджеру и другого клиента, калифорнийскую компанию, выпускавшую продукцию для похудения, которой требовалось содействие в том, чтобы убрать один из их продуктов из списка канцерогенной продукции, составленного Управлением по контролю за продуктами и лекарствами. Компания рассчитывала, что Балджер сумеет помочь с УКПЛ, но единственное, что он смог сделать – это добиться встречи с малозначащим бюрократом в другом агентстве. Несмотря на отсутствие результата, Балджер с Макдонохом получили на двоих 100 000 долларов.

Во время бесед с федеральными следователями ни Балджер, ни Макдонох не сумели предоставить документы для обоснования этих гонораров. Макдонох практически ничего не знал о работе, выполненной для клиентов, опосредованно заплативших ему 120 000 долларов.