Черная месса

Коннолли и прочим казалось, что все идет как надо. Джим Ахерн высмеивал любую критику. Вскоре после прибытия в Бостон он приказал своему заместителю пересмотреть статус Балджера, чтобы подавить любые проявления недовольства и злословия в конторе. И результат – настойчивая рекомендация продолжать сотрудничество с Балджером – вряд ли стал для кого-нибудь сюрпризом. Разбирательство состояло в основном из изучения документов Коннолли и бесед с самим Коннолли. 10 февраля 1989 года Ахерн написал директору ФБР, хвастаясь, что Уайти Балджер «уже много лет считается самым важным осведомителем отдела по борьбе с организованной преступностью». (Флемми в этой памятной записке не упоминался даже по имени, хотя именно у Стиви был наиболее полный доступ к делам мафии.) Коннолли, писал Ахерн, обладает «выдающейся репутацией, как агент, разрабатывающий информантов, и его успехи и достижения хорошо известны во всех правоохранительных органах Массачусетса».

Памятная записка РСА Сэшшнсу имела особую цель: опротестовать очередную попытку Агентства по борьбе с наркотиками и полицейского управления Бостона провести проверку наркодеятельности Балджера. Ахерн всего за день узнал об этом совместном расследовании, но, что еще хуже, оно тянулось аж с 1987 года. Ахерн был просто вне себя – злился, что его оставили за бортом, и был в бешенстве из-за того, что какое-то второсортное Агентство по борьбе с наркотиками осмеливается подобным образом относиться к Федеральному бюро расследований.

Но решение оставить ФБР ни с чем было тщательно продумано. «Я был просто счастлив не подпустить ФБР к этому расследованию, – говорил Билл Уэльд, в то время глава Управления по уголовным делам министерства юстиции. – Я предполагал, что проблема вполне может таиться где-то в ФБР. Думал, что на нижнем уровне, где-то на уровне Джона Коннолли. Полагал, что она уже в прошлом, но все же это проблема».

Но Джима Ахерна это не волновало. Он заявил директору ФБР, что поведение АБН «предосудительно». Он был «глубоко разочарован». Его слова были «вызывающе агрессивны»: бостонское отделение и Джон Коннолли вне всяких подозрений, а Уайти Балджер – это самое лучшее, что вообще когда-либо случалось в ФБР.

Это было время, когда очковтирательство со стороны Балджера и бравада ФБР достигли своего пика. И снова Уайти переждал бурю у себя на заднем дворе. Расследование АБН помогло захватить крутых бойцов, таких как Джон Ши Рыжий и Пол Хорек Мор, а также несколько десятков дилеров. Но не Уайти. А теперь настало время возвращаться домой. Ближе к отставке Коннолли написал отчет, указав, что Балджер и Флемми тоже подумывают о том, что пора заканчивать, «сворачиваться и заняться своим легальным бизнесом». Флемми, к примеру, потратил больше миллиона долларов – наличными! – для покупки недвижимости в богатом районе Бэк-Бей.

Но то, что Коннолли считал «легальным бизнесом», новая команда федеральных прокуроров скоро сочтет отмыванием денег. Несмотря на то как славно все выглядело в конце десятилетия, Коннолли и его банда уже никогда больше не смогут жить так же хорошо.

Часть третья

Есть вещи дурные по необходимости.

А есть вещи дурные сверх необходимости.

ДЖОН ЛЕ КАРРЕ. РУССКИЙ ДОМ

Глава 17. Фред Вышак

Посвящение в мафию 1989 года, запечатленное ФБР на пленку, напоминало сцену из телешоу «Субботним вечером в прямом эфире» – здоровенные мужики произносили высокопарные клятвы и сжигали священные карты. Но это было чрезвычайно серьезное событие в истории преступного подполья Новой Англии, попытка объединить враждующие бостонские группировки, которую на последнем издыхании предпринял загнанный в угол главарь, Реймонд Патриарка с Род-Айленда. «Младший» был претендентом на трон, который когда-то прочно удерживал его покойный отец, и он надеялся, что если добавит немного свежей крови в свою организацию, это поможет успокоить бурные бостонские воды. Всем известные мятежники от бостонской мафии, Винни Феррара и Дж. Р. Руссо, тоже находились там, с улыбкой наблюдая за происходившим. Уходя с этой демонстрации единства, Феррара заметил: «Только дьяволу известно, что тут сегодня на самом деле произошло, клянусь Богом».

Не совсем. Уайти Балджер, стоя в сторонке, радостно потирал руки, с ликованием понимая, что очередная хитрая задумка мафии вот-вот накроется, потому что доказательство рэкета записано федералами на пленку. Главные мафиози снова будут слушать в суде «музыку» с пленок, и у них не останется выбора, как только признать себя виновными и сесть на долгий срок. Руссо получил шестнадцать лет, а Феррару приговорили к самому суровому наказанию – дали двадцать два года. А Стиви с Уайти опять помогли вычислить своих врагов и убрать их с дороги.