Черная месса

Пошатнувшаяся гангстерская иерархия открыла дорожку к вершине старому, еще из 60-х, партнеру Стиви, Кадиллаку Фрэнку Салемме. Только что вышедший из тюрьмы Салемме рассчитывал на быстрый взлет. Он возродил былой союз с Флемми – воссоединение батальона смерти из двух человек, в составе конца 60-х, когда они выполняли задания Ларри Дзаннино. Салемме вскоре чудом избежал смерти после неуклюжего покушения на убийство, совершенного около блинной – Салемме обвинил в нем Феррару. Но выстрел из пистолета не умерил его амбициозных планов взять верх над мафией и объединиться с Флемми и Балджером.

Почва под ногами правоохранительных органов тоже зашаталась. Для начала – в конце 1990 года Джон Коннолли вышел из игры. После бурной вечеринки, где его чествовали коллеги, он плавно приземлился на должность главы службы корпоративной безопасности в «Бостон Эдисон», компании, к которой давно благоволил президент сената Уильям Балджер. Примерно в это же время Коннолли переехал в кондоминиум в Южном Бостоне, примыкавший к кондо, принадлежавшим Кевину Уиксу и Уайти Балджеру. Коннолли быстро поднялся по корпоративной лестнице, получив должность штатного лоббиста и примерно 120 000 долларов зарплаты. В офисе, находившемся в Пруденшл-Тауэр, высоко над Бэк-Бей, Коннолли работал с юристами из парламента Балджера и в своих интересах вел закулисные переговоры кое с кем из Вашингтона. Но его интересы оставались местечковыми. Стены в кабинете были увешаны фотографиями местных политиков и спортсменов, а особое место отводилось Теду Уильямсу, идолу его детства.

Без Коннолли на привычном месте Балджер начал постепенно сворачивать свою деятельность и сосредоточился на своих владениях в Южном Бостоне, вместо того чтобы искать новое дело. Он даже сфабриковал уникальный план своей отставки: «выиграл» в лотерею. После того как в его галантерейном магазине был продан выигрышный билет (джекпот на сумму 14,3 миллиона долларов), Балджер поставил победителя в известность о том, что в его интересах заполучить нового партнера. Уайти со своими двумя сообщниками оставил покупателю половину выигрыша. Балджер заявил, что его чистый годовой доход после уплаты налогов составил 89 000 долларов – сумму, достаточную для поддержания привычного образа жизни без того, чтобы к нему цеплялись аудиторы из службы по внутреннему налогообложению, проявлявшие все бо́льший интерес к его доходам. Позднее следователи выяснили, что Балджер заплатил владельцу билета 700 000 долларов грязных денег, чтобы получить официально выплачиваемую в течение следующих двадцати лет долю в размере 1,8 миллиона.

Флемми, в свою очередь, запустил в дело свой план 401 (к) с фондами недвижимости, которые контролировал через родственников. 90-е годы были отмечены его полным беззаветным погружением в изысканнейший район Бостона, бывший когда-то последним бастионом аристократишек из Бэк-Бей. В 1992 году он вложил 1,5 миллиона наличными в шестиквартирный кондоминиум, две небольшие квартирки и недвижимость в пригороде.

Начиналось новое десятилетие, мафия снова начала слабеть, а банда «Уинтер-Хилл» под контролем Балджера набирала силу. Ключевые игроки по обе стороны баррикад начинали пожинать плоды 1980-х.

Уайти Балджер обрел легальный доход впервые с тех пор, как трудился уборщиком в суде.

Стиви Флемми получил прибыль в 360 000 долларов на перепродаже дома в Бэк-Бей.

Джон Коннолли получил отличную, очень выгодную работу.

Джеремайя Т. О’Салливан, став адвокатом защиты в бостонской фирме «белых воротничков», брал за свои услуги 300 долларов в час, а Джим Ринг из ФБР вскоре тоже приступил там к работе в качестве следователя.

И только Джон Моррис в начале этого десятилетия по-прежнему боролся за существование. Он едва избежал расследования из-за сливания информации «Бостон глоуб» по делу дома 75, Стейт-стрит. Собравшись с силами, Моррис с помощью восходящей звезды бюро, Ларри Потса, когда-то работавшего в Бостоне, переехал в Вашингтон и наконец-то получил повышение, которого так долго добивался. Моррис стал помощником руководящего следственного агента в отделении Лос-Анджелеса.

А затем на сцену вышел Фред Вышак. Родившийся в Бостоне, Вышак был новой старой кровью; он вернулся домой после десяти лет борьбы с преступностью в агрессивной среде Бруклина и Нью-Джерси. Вышак появился в федеральной прокуратуре с репутацией человека, умеющего обеспечить дело надежной доказательной базой, не терпящего дураков и всегда выражающегося прямолинейно. У него не было ни времени, ни терпения на агентов, которые не желали этого понимать или откровенно халтурили. В отличие от большинства типичных федеральных прокуроров, состоявших когда-то в Лиге плюща и не нюхавших «земли», Вышак не думал о карьере и не рассматривал свою должность как ступеньку к славе. Он только хотел собирать крепкие доказательства для возбуждения дел – чем больше, тем лучше. Прошло каких-то несколько недель, и Вышак задался вопросом: почему до сих пор никто не занялся этим Балджером?