Черная месса

Власть отсутствующего Балджера над преступной изнанкой города стала рушиться еще быстрее после ареста двух важных фигур. Это были его помощники или, как их еще называли, «два Кевина» – 43-летний Кевин Уикс и 51-летний Кевин О’Нил. Их обвинили в том, что на протяжении более 20 лет они занимались рэкетом и запугиванием наркодилеров и «черных» букмекеров. В обвинительном акте их имена оказались рядом с именами Балджера и Флемми в эпизоде захвата винного магазина Рейксов и вымогательства денег у Слингера. В документе О’Нила назвали давним управляющим баром «Три О», который один колумнист окрестил «Ведром крови». Уикса обвинили в том, что он был в банде Балджера связным, передавая его команды остальным членам. При необходимости Балджер находил его где угодно, звоня ему по телефону.

Сначала Кевин Уикс громогласно заявлял о своей абсолютной преданности Балджеру. Он был местным парнем, даже появился во фраке на вечеринке в баре «Эл-стрит тэверн», чтобы отпраздновать выдвижение на «Оскар» фильма «Умница Уилл Хантинг», который снимали в этом районе Бостона. Когда в ноябре в суде зачитывали обвинение, рядом с ним стоял адвокат Том Финнерти, старый друг и бывший партнер по юридической практике Билли Балджера. Уикс заявил, что невиновен, и выходя из зала суда, обернулся к колумнисту «Бостон геральд» Гоуи Карру и сказал ему: «Пиши добрее, Гоуи. Пиши мягче».

Но всего через несколько дней Уикс преобразился. Ему никогда в жизни не предъявляли таких серьезных обвинений – в вымогательстве, взяточничестве, ростовщичестве и торговле наркотиками. Не исключено, что вскоре к этому списку могло прибавиться и убийство. Финнерти скоро не стало, его место занял другой адвокат. А потом начали ходить упорные слухи, что Уикс заговорил. В итоге утро 14 января 2000 года началось для жителей Бостона с новостей о том, что минувшей холодной ночью полиция штата обнаружила в Дорчестере останки двух мужчин и одной женщины. Тела зарыли в овраге, напротив известного в городе зала собраний, под ограждением железной дороги, и это место полиции указал Кевин Уикс, который таким образом хотел продемонстрировать лояльность полиции и получить приговор помягче. Полицейские вырыли огромную яму глубиной около 8 футов, и днем ее плотным кольцом окружили телевизионщики с камерами и репортеры. Путь, по которому Балджер и Флемми ездили из Южного Бостона в Куинси, удачно проходил недалеко от этого, в прошлом довольно болотистого, места.

Одно из тел скоро опознали по зубам, это оказался Джон Макинтайр. Парковка, на которой в 1984 году обнаружили его грузовик и бумажник, находилась всего в миле от того места. С опознанием двух других трупов возникли трудности, но в итоге с большой долей вероятности выяснилось, что это были Дебора Хасси, пропавшая осенью того же 1984 года, и Артур Баки Барретт, который исчез в 1983-м.

Родным погибших находка принесла некоторое облегчение. А для следователей сотрудничество с Уиксом давало возможность добраться прямо до сердца банды. Тайные переговоры между Уиксом и полицией продолжались, а на улицах у названого сына Уайти появилось новое прозвище – «Две Недели»[40]. Именно столько времени потребовалось, чтобы расколоть Уикса.

В начале 2000 года Джим Моррис потерял работу в страховой компании и переехал из Теннесси во Флориду. Он периодически летал в Бостон и давал показания для Большого жюри. Джеремайя Т. О’Салливан и Джим Ринг все так же работали вместе в бостонской юридической фирме «Чоат Холл энд Стюарт». Билл Балджер продолжал трудиться на своем новом поприще, в качестве президента Массачусетского университета. На этот пост его назначил тогдашний губернатор Велд, и хотя сначала многие были против, в итоге Балджер показал себя в общем-то неплохим управленцем.

Ни одно другое подразделение ФБР не подвергалось такому масштабному разбирательству, как бостонское. Его агенты, как нынешние, так и те, кто уже ушел на пенсию, начали уставать от этого и ушли в глухую оборону. Действительно, сколько можно было волноваться, кто будет следующим – Пол Рико? Или, может, Деннис Кондон? Большое жюри под началом прокурора Дарема пристально изучало их обоих, впрочем, как и других агентов – например, Майка Бакли и Ника Джантурко. Джону Ньютону, приятелю Коннолли, дали знать, что его могут уволить, поскольку он лгал на слушаниях у Вольфа, стараясь выгородить бывшего агента ФБР. Через своего адвоката Ньютон заявил, что если это произойдет, то он просто так не сдастся.