Черная месса

Сархатт, человек в городе новый, довольно скоро понял, что похожий на кипящий котел Бостон разительно отличается от сонного Ноксвилла в штате Теннесси – последнего места его службы. За два десятилетия своей карьеры он впервые столкнулся с чудовищным клубком предательств и вероломства. Однако Сархатт не собирался отступать. Едва ли не единственный в ФБР, он увидел в О’Доноване из полиции штата честного офицера, сражавшегося за правое дело и ставшего жертвой измены. По настоянию О’Донована, Сархатт требовал от Морриса убедительных объяснений, но слышал в ответ лживые оправдания и увертки. Неделя за неделей расследование двигалось по замкнутому кругу, число невнятных рапортов все росло, и Сархатт начал склоняться к мысли, что заключенный с Балджером контракт о конфиденциальном сотрудничестве следует расторгнуть. Если о связях гангстера с ФБР известно полиции штата, рассуждал он, значит, о нем знают и все остальные участники «круглого стола» в «Рамада инн». А если все государственные и полицейские чиновники посвящены в это дело, то в конечном счете информация повышенной секретности неизбежно просочится в криминальные структуры города. Сархатт не на шутку встревожился. Возможно, по Бостону уже поползли слухи о сотрудничестве Балджера с ФБР, гангстера могли убить, и вина за это легла бы на всех. Кроме того, Сархатт сомневался, что Уайти и впрямь ценный источник. У него все чаще мелькала еретическая мысль покончить с Балджером.

Однако Моррис с Коннолли нашли решение. Они задумали привлечь Балджера и Флемми к самому крупному делу в истории бостонского отделения ФБР – к организации электронного наблюдения за обиталищем Анджуло. Этот блестящий план позволял Джону Моррису занять чрезвычайно выгодную позицию. Он выступал в роли регулировщика, способного мановением жезла повернуть течение событий в нужное русло. Моррис мог вести собственную игру без малейшего ущерба для отдела по борьбе с организованной преступностью.

Чтобы получить разрешение суда на установление прослушки, требовалось изрядно попотеть, прыгая через преграды юридических предписаний, то есть представить судье подробнейшую информацию о бандитском логове, которое ФБР выбрало объектом атаки, ведь речь шла о нарушении неприкосновенности частной жизни. Агентам ФБР, работавшим в сотрудничестве с прокурорами из офиса Джеремайи Т. О’Салливана, надлежало доказать суду, что у них имеются «резонные основания» покуситься на конституционные права мафиози. Иными словами, фэбээровцам предстояло убедить судью, что братья Анджуло используют квартиру как своего рода командный пункт, где проворачивают свои темные дела.

Информация о масштабной преступной деятельности Дженнаро Анджуло поступала к Моррису от осведомителей, которые часто бывали в доме 98 по Принс-стрит. Примерно шесть владельцев игорных притонов и «черных» букмекеров, регулярно наведывавшихся к влиятельному мафиози, представили ФБР массу полезных сведений. Большинство информаторов поддерживало контакты с Коннолли, но один, лучший из всех, работал с Моррисом. Этот источник, процветающий букмекер из Челси – небольшого города к северу от Бостона, отличался блестящими финансовыми способностями и деловой хваткой, за что Анджуло ценил его особенно высоко.

Уайти редко переступал порог офиса Анджуло, если ему вообще доводилось там бывать. К дерзкому, напористому гангстеру мафия относилась настороженно. Балджер был ирландцем, вдобавок приберегал для себя все доходы от Южного Бостона. Другое дело итальянец Флемми. Тот всегда пользовался особым расположением мафиози. Стиви не один год собирал долги для ростовщиков Норт-Энда, действуя предельно жестко, но весьма эффективно. Однако даже Флемми бывал в кабинете Анджуло всего раза четыре или пять.

К осени 1980 года один из федеральных прокуроров, привлеченных к работе с ФБР, почти завершил подготовку ходатайства по форме Т-3 о выдаче санкции суда на организацию электронного наблюдения за домом 98 по Принс-стрит. К запросу были приобщены подробные отчеты агентов Морриса и их осведомителей. Имена Балджера и Флемми в материалах не упоминались.

Коннолли и его начальника подобное положение вещей не устраивало, они собирались извлечь все выгоды из дела Анджуло. Хотя работа над ходатайством и близилась к завершению, время еще оставалось. Приходилось действовать безотлагательно, пока документ не передали в суд. План состоял в том, чтобы приписать Балджеру и Флемми часть заслуг в сборе информации.