Черная месса

Более искусные действия предпринимались для сокрытия размаха преступлений Балджера. Важно было не столько слегка обелить его в глазах бюро, сколько соблюсти директивы ФБР с требованиями строгого пресечения всякой «несанкционированной» противозаконной деятельности. Кураторы точно рассчитали: если удастся представить все обвинения в адрес осведомителя как необоснованные, жалобы на него объявить сомнительными, а слухи о нем туманными, то у ФБР не будет достаточного повода для расследования. Тогда Моррис с Коннолли смогут и впредь делать вид, будто следуют служебным инструкциям, уверяя начальство, что стоит им получить сигнал, подтвержденный убедительными доводами, и они немедленно примут необходимые меры – исполнят долг любой ценой.

Но каким-то непостижимым образом все свидетельства виновности Балджера и Флемми неизменно рассыпались в пыль. Коннолли пользовался старыми проверенными приемами, к которым прибегал прежде, в истории с торговыми автоматами, когда владельцы компании обратились в бюро в поисках защиты от рэкетиров, силой вытеснивших их с рынка, и в случае с Фрэнсисом Грином, внезапно отказавшимся от обвинений в вымогательстве, после того как дело передали в ФБР.

В начале 1980-х годов комбинаторы столкнулись с новыми осложнениями. Криминальная империя Балджера и Флемми разрасталась, обретая все бо́льшую мощь. Другие агенты узнавали о ней от своих негласных источников. Так, один информатор сообщил, что гангстеры прибрали к рукам весь игорный бизнес в пригородах Бостона. В начале 1981 года другой осведомитель доложил, что «Джеймс Балджер, он же Уайти, известный грабитель банков, пытается теперь вкладывать полученные от ограблений деньги в азартные игры».

Но информация, поступившая позднее, открыла новую страницу в пухлом деле гангстеров. До Морриса впервые дошли сведения о том, что Балджер заполучил долю в торговле кокаином. Этот наркотик, весьма популярный в начале восьмидесятых, приносил теневым дельцам баснословные прибыли. Как выяснилось, в этом отношении Южный Бостон ничем не отличался от других районов города: по всему Бродвею бойко торговали порошком, несмотря на хваленую репутацию Балджера – пламенного защитника родного района. Уайти продолжал называть себя противником наркотиков, но подростки с исколотыми венами, нюхавшие «кокс» в переулках Саути, думали иначе. Они не имели дела с Балджером лично и видели его редко, если вообще встречали, но каждый знал, что без его благословения «товара» не будет. Оседлав новую, набирающую мощь волну, Уайти стал кокаиновым королем Южного Бостона.

В феврале 1981 года некий осведомитель рассказал одному из агентов Морриса, что Брайан Халлоран, бостонский бандит, «толкает кокаин для Уайти Балджера и Стиви Флемми». Халлорана связывали давние отношения с обоими, но чаще он имел дело с Флемми. Обычно гангстер сопровождал Стиви и нередко заменял Ники Фемиа, приезжая заранее в клуб или на место встречи, чтобы осмотреться и убедиться, что безопасности хозяина ничто не угрожает. Месяц спустя другой информатор показал, что Брайан Халлоран торгует кокаином для криминальных боссов. «Ник Фемиа тоже в деле, он собирает мзду примерно с тридцати наркодилеров. В городе ходят слухи, что каждый торговец коксом должен платить долю Балджеру и Флемми, если не хочет, чтобы его вышибли с улицы».

В июне 1982 года еще один источник уведомил ФБР, что некий гангстер из Южного Бостона, владелец бара, промышляет ростовщичеством и торговлей наркотиками: «Говорят, он зашибает пять тысяч в неделю, сбывая наркоту, и платит Уайти Балджеру огромный процент за право вести дела».

Когда эти отчеты легли на стол Моррису, он их просмотрел, завизировал и отправил на самую дальнюю полку картотеки. Обычно документы ФБР, в которых содержатся обвинения в правонарушениях, помечаются именем фигуранта, с тем чтобы другие агенты могли отыскать нужную информацию в следственном архиве. Но Моррис нередко саботировал служебные предписания, не проставляя на обличительных отчетах соответствующий код, что существенно затрудняло, а то и вовсе делало невозможным их поиск. Этот маневр фактически позволял прятать концы в воду. Полиция штата установила связи Балджера с крупными наркоторговцами, а показания негласных источников ФБР подтвердили эту информацию, однако Моррис оставил тревожные сигналы без внимания. Он и не подумал провести проверку или направить рапорт руководству. Глава отдела предпочел убрать опасные документы подальше.

С глаз долой – из сердца вон.

Пока Моррис выступал в роли регулировщика, помахивая жезлом на посту руководителя отдела, Коннолли старательно пополнял пухлое досье Балджера ловко состряпанными отчетами. В начале 1983 года после полицейской облавы на товарном складе в Южном Бостоне, где нашли партию марихуаны, Коннолли подшил к делу заявление Уайти, «возмущенного» действиями наркоторговцев, которые посмели «хранить траву в его районе». Во всех документах Коннолли неизменно изображал гангстера убежденным противником наркотиков, поддерживая миф, созданный самим Балджером.