Черная месса

Хотя правила ФБР категорически запрещали агентам поддерживать неформальные отношения с осведомителями, Коннолли предложил (а Моррис охотно принял) рациональное объяснение, почему устав можно нарушить. По словам Морриса, Балджера Флемми «слишком хорошо знали в криминальном мире, и найти безопасное место для встречи было не так уж легко. Проводить беседы в номере отеля, как это обычно делается, Коннолли не хотел. Он предпочитал более непринужденную, приятную, расслабляющую атмосферу, а выбирать особо не приходилось». Так Моррис согласился принимать гангстеров у себя.

Полиция штата продолжала охотиться за Балджером и Флемми. Годы спустя следователи других силовых ведомств с едкой иронией описывали потрясение своих коллег, детективов, следивших за гангстерами. Те испытали настоящий шок, обнаружив, что закоренелых убийц охотно привечают в хлебосольных домах агентов ФБР.

О дружеских обедах не упоминалось в официальных отчетах. За отменной едой и тонкими винами приятели предавались воспоминаниям о былых временах. По свидетельству Флемми, они говорили о «событиях прошлого, вроде дела о мошенничестве на скачках». В теплых, задушевных беседах порой заходила речь «о самых неожиданных вещах», отметил Моррис. Если Коннолли брал на себя обязанности организатора, то возглавлял собрание всегда Балджер. «Он рассказывал об Алькатрасе, рассуждал о жизни, о том, каково жить в бегах. Говорил о семейных делах и вообще о людях». Уайти развлекал остальных, описывая, как принимал ЛСД, отбывая срок в пятидесятые годы. «Во время пребывания его в Алькатрасе тюрьму закрыли, – объяснил Флемми. – И его перевели в Левенуэрт, там он и участвовал в программе ЦРУ. Она называлась “МК-Ультра”. Уайти сам вызвался и полтора года за решеткой принимал ЛСД. Его отобрали, потому что он… у него высокий ай-кью».

Флемми тоже мог бы рассказать пару занятных историй о своей жизни в бегах на просторах Канады, но Уайти не сходил с авансцены. «Джим Балджер любил поговорить и был отличным рассказчиком. Это вам подтвердит всякий, кто его знает», – заявил Стиви.

Коннолли часто встречался с Балджером и Флемми – находилось множество поводов, но традиционные праздничные обеды с агентами ФБР устраивались дважды в году. Федералы и гангстеры принимали меры предосторожности. Как-то раз, приехав к Балджеру в Южный Бостон, чтобы посидеть за бутылочкой пива, Коннолли с Моррисом припарковали машину в нескольких кварталах от дома. По словам Морриса, «Коннолли знал все окрестные закоулки». Однако сам начальник отдела довольно быстро запутался в хитросплетениях улочек Саути: «Я понятия не имел, куда забрел. Мы пробирались какими-то дворами и подошли к дому с задней стороны». Агенты предприняли символическую попытку замаскироваться – надвинули на глаза шляпы, чтобы скрыть лица. Балджер тепло приветствовал гостей. Пока он выставлял на стол пиво, Моррис рассеянно листал лежавшие под рукой журналы «Солдат удачи».

Принимая друзей у себя в Лексингтоне, Моррис меньше заботился о безопасности: здесь, в пригороде, можно было не опасаться любопытных глаз и ушей. «Мои соседи совершенно не догадываются, кто такие Балджер и Флемми», – уверял он. Однако гости не забывали об осторожности. «Они приходили, когда стемнеет. Иногда въезжали в гараж. И всегда надевали шляпы».

Жену Морриса Ребекку эти вечеринки приводили в ужас. Ей не слишком нравилось принимать у себя известных убийц. Брак Моррисов и без того трещал по швам, первый же визит «дорогих гостей» вызвал семейную бурю. За все годы службы в ФБР Моррис не позволял себе ничего подобного. Бывало, он приносил с работы служебные документы, но никогда еще не приводил домой гангстеров. Теперь Балджер и Флемми знали, где он живет, видели его жену и детей. Наверное, они задавались вопросом, не приглашает ли Моррис к себе и других осведомителей. А вдруг они начнут следить за его домом, опасаясь за свою безопасность? Ребекка Моррис сочла затею мужа безумием. Но супруг, выдержав скандал, настоял на своем. Он уверял, что этот исключительный шаг оправдан, поскольку Балджер и Флемми необычайно важны для ФБР. Конечно, одиозная пара принадлежит к лагерю «плохих парней», признал Моррис, но обед «нужен, чтобы завоевать их доверие».

В основе дружбы гангстеров с агентами лежало тщеславие Балджера и Флемми. Морриса не удивляло, что жена не способна оценить уникальность этого союза. Она не понимала или не желала видеть, что связь мужа с криминальными приятелями становится все крепче, все прочнее. Со временем к обедам добавились подношения. В начале 1980-х годов агенты и информаторы начали обмениваться подарками по случаю праздников, особых событий, да и без всякого повода. «Ребекка просто не замечала очевидного», – думал, должно быть, Джон Моррис.