Черная месса

— Да, это ты. Пойдем со мной! Пойдем! Подальше от этих жалких аттракционов. Я куплю тебе другие игрушки — намного лучше этих.

Мальчик смотрел серьезно и строго.

— Ты не можешь взять меня с собой.

— Почему?

— Потому что меня только моя мама может забрать.

— Где же твоя мама?

— Не здесь, — ответил ребенок.

Но Лука страстно поцеловал его.

— Я знаю, где твоя мама. Она не умерла! Она жива! Сегодня ночью я с ней разговаривал. Я отведу тебя к ней, дитя мое! Мы будем ее искать, мы ее найдем.

Ребенок покачал головой.

— Мы должны поговорить с бабушкой.

— Где твоя бабушка?

— Там, внутри.

— Дома?

— Пойдем, я ее тебе покажу.

Мальчик повел Луку в комнату в крестьянской хижине. Пахло гнилью. Пауки сотнями прилипли к потолку и к сводам низких окон. Помещение делилось надвое деревянным барьером. В глубине, в сумерках, сидела в старых крестьянских лохмотьях, в изношенной шапке, с пряжей в руках, дряхлая старуха, — нет, манекен, кукла. Бабушка, набитая мелкой сечкой, была неподвижна.

— Бабушка, — зовет мальчик.

Фигура трогается с места, скрипит и медленно поднимается. Она делает несколько шагов и будто оживает. Подходит к барьеру. Она, кажется, вовсе не замечает Луку.

Ребенок лепечет:

— Подумай, бабушка, он хочет взять меня с собой! Он и маму мою видел!

— Этого еще не хватало, — ворчит бабушка. — Они сразу отдадут тебя на воспитание, а потом...

Она поднимает ребенка над барьером. Он высоко вскидывает ладони.

Лука видит на них линии судьбы собственной руки. Он думает: эти ладошки я никогда не забуду.

И, уже безнадежно:

— Бабушка, отдайте мне ребенка!

Бабушка его совсем не слышит. Она берет мальчика на руки. Тот, кажется, становится намного меньше и тихо плачет.

Теперь это уже восковая кукла.

— У нас закрыто! — прикрикивает бабушка на Луку.

Он уходит из дома, он покидает двор с автоматами.

Он выходит за ворота.

Лишь опять очутившись на поляне, он оглядывается.

Куда-то исчезли его парк аттракционов и вновь найденный сон.

Он идет на другую сторону холма и видит перед собой маленький городок, который покинул три дня назад.

Как безмерно он устал.

— Теперь нужно идти вниз, — громко говорит он.

 

1920

Сотворение музыки

Когда Бог изгнал из рая согрешивших людей и их трепещущие тени быстро выскользнули из врат, — еще прежде чем успел Господь поднять в стенании руки, съежился под взглядами Его и Его ангелов сад и стал будто сметенная ветерком кучка прошлогодних листьев. И взглянул Господь на мир, и увидел, что люди спрятали его в своей вине. Любое их общение стало злом, и убийство — смыслом их существования с утра до ночи. И Самиэль, ангел страдания и смерти, буйствовал там с восхода до заката. Люди брали все, что им было нужно, и забирали счастливых животных с их пастбищ, и запрягали в дрожки веселых коней, ставших печальнее самой печали, так что в старых глазах их вечно плавало серое небо. Львы рычали в своих пещерах, и войска сверкали в горах знаменами, и один человек говорил другому: «Я хороший, а ты плохой». Господь же смотрел на мир и кричал, что устои нижнего и вышнего неба пошатнулись, что мир вырвался из Его рук, как мчащаяся колесница, и не властен Он над ним боле. И стал Он искать средство, чтобы остановить злую колесницу, но не находил его. Он все думал и думал, пытаясь вспомнить великое Слово, которым создал благой и справедливый мир, но оно было забыто, и память о справедливом мире в Нем угасла. Страдая безмерно, что ключ к счастью и слово правды утеряны, омрачился Господь и сказал: «В моем подобии кроется ошибка». И плакал Он шесть дней и, плача, не создал ничего. На седьмой день, пожелав отдохнуть, успокоил он биение сердца Своего. Когда же слезы Его иссякли, захотелось Ему вспомнить Слово, и воспоминание о благом и прежде справедливом мире вошло в Него, словно краткое и далекое сияние, чтобы тотчас исчезнуть. И наклонил Он голову, и создал из улетающего воспоминания вещь, которая не была творением и не содержала в себе ни блага, ни зла, а стала лишь напоминанием о прежнем благом и справедливом мире. Было это не созданное им творение, а сладостная размеренность, нежный мир без вины, совершенство законов, что держатся за руки, спаянность легкого бытия, лишенного высокомерия и полного любви, появление и отлет порхающих образов, которые не теснились и не сталкивались, а улыбались друг другу. И молвил Господь: «Смотрите, вот — воспоминание о благом и справедливом мире, — и сказал своему произведению: — Иди, и будь для людей тем, что ты есть, — воспоминанием!»

 

1913

Сотворение шутки

Вечером того дня, о котором говорится, что это был седьмой день мира и первый день отдыха, собрал Господь Саваоф вокруг себя ангелов и духов своих владений, собираясь поставить князей над Творением.

Так и произошло.

Он назначил ангела вод и ангела гор, ангела деревьев, ангела голосов зверей и речи людской, ангела правды и ангела лжи.

Один за другим выступал выкликаемый из толпы вечных духов и тотчас стремительно отправлялся вниз со своим поручением.