Черная метка

Приближение смертельной опасности закаленный жизнью и ментовской работой опер Бакула почувствовал спиной, интуитивно, и лишь затем, мгновение спустя, уже отчетливо услышал скрип снега, характерный шорох приближающегося на максимальной скорости животного и увидел его нечеткое отражение в тонированном стекле своей «шестерки».

Реакция старлея опередила ход его мысли, а правая рука, разжав пальцы и выронив на капот машины щетку, метнулась за отворот куртки, к кобуре с пистолетом.

Когда пес, широко раскрыв клыкастую пасть с острыми, как ножи, и крепкими, как у акулы, зубами, в последний раз оттолкнулся от холодной наледи на асфальте и прыгнул, метя в шею жертвы, Толик уже успел выхватить табельный «макаров» и, выбросив его перед собой, развернуться лицом к питбулю.

Он не успел сделать только одного — снять оружие с предохранителя.

Железные челюсти питбультерьера сомкнулись на горле лейтенанта. Тихо хрустнул перекушенный кадык, и длинные, слегка загнутые внутрь желтоватые зубы мягко и глубоко вошли в податливые мышцы, добравшись до шейных позвонков.

Лихорадочно дергающаяся из стороны в сторону, рвущая живые ткани и сухожилия, тупорылая морда пса стремительно покрылась кровью, брызнувшей сразу из десятка ран, и спустя несколько секунд стала напоминать кровавую маску, с блестящими, застывшими в одной точке глазами...

Выронивший пистолет Толик Бакула не успел проронить ни слова, только сдавленно прохрипел. Его тело конвульсивно подрагивало, руки автоматически, изо всех сил, до белизны в костяшках, сдавили башку вцепившегося в горло пса, раскалывая ее, как орех.

Потом опер медленно сполз вниз и застыл, прислонившись спиной к задней дверце гудящих прогревшимся движком «Жигулей».

Питбуль-убийца, перестав мотать башкой, как жернов, повис на шее умирающего Бакулы, намертво сжав челюсти. Силы покидали собаку так же стремительно, как и только что убитую ей жертву.

Человек в шарфе и натянутой на глаза шапочке, торопливо оглядевшись по сторонам, пружинистой походкой приблизился к залитому свежей кровью месту смертельной схватки, нагнулся, умело пошарил руками по одежде оперативника, извлек бумажник, раскрыл, убедился, что аккуратно вложенные в уголок из прозрачной пленки искомые негативы находятся внутри, спрятал бумажник к себе в карман, выпрямился и, смерив полным глубочайшего сочувствия взглядом умирающего белого питбуля, развернулся и торопливо побежал к проходу между домами, где его уже поджидал черный «БМВ» с сидящим за рулем подельником.

— Ну как, нашел? — глухим голосом осведомился водила, когда человек в шарфе запрыгнул на заднее сиденье и автомобиль, вылетев на дорогу, увеличил скорость до ста километров в час.

— У меня проколов не бывает, — небрежно отозвался хозяин пса, тщательно вытирая перепачканные в теплой крови ладони чистым носовым платком. — Рэмбо жаль, он был у меня самым лучшим... — буркнул кинолог, тяжело вздыхая и выбрасывая скомканный, в пятнах, платок в приспущенное стекло двери.

— На мой взгляд, нет такой собаки, которая стоит двадцать тысяч долларов! — ухмыльнулся грузный тридцатилетний брюнет с усиками над верхней губой, редким хвостом на затылке и с солнечными очками-хамелеонами на мясистом носу, послушно притормаживая перед светофором у перекрестка. — У тебя их целая свора. Ничего, воспитаешь еще!..

— Что ты понимаешь, профан! — сквозь зубы процедил хозяин пса, закуривая сигарету и безразлично поглядывая в матово-черное стекло. — Если бы не крайние обстоятельства, не допускающие возможности срыва, я бы Рэмбо даже из вольера не вывел!

— Ладно, успокойся, Семеныч, незаменимых в нашем деле нет — ни людей, ни собак, так что ништяк... — пробурчал примирительно водила. — Шеф будет доволен, а это — главное. — Сняв одну руку с руля, амбал пробежал пальцами по кнопкам укрепленного на торпеде мобильного телефона с системой бесконтактной связи «хэнд-фри», дождался, когда после нескольких гудков на том конце снимут трубку, и сообщил: — Все в порядке, командир. Негативы у нас.

— А лейтенант? — прозвучал с той стороны грудной бас подполковника Трегубова.

— Опер и собака мертвы, — равнодушно сказал обладатель сцепленного резинкой хвоста. — Рэмбо пал смертью храбрых... Семеныч, бедный, весь испереживался, лица на нем нет! — с подначкой добавил водила.

— Через двадцать минут негативы должны быть в банковской ячейке, — сухо приказал подполковник, — а боссу своему передайте от меня большое спасибо за помощь. В долгу не останусь. — И в динамике послышались короткие гудки отбоя.

— Не горюй, Семеныч! Завтра уже будешь в Анталии!.. Турчанки знаешь какие злоебучие?! О-хо-хо! А гречанки?! Нет, старик, я тебе в натуре завидую! А?..

Сидящий сзади заслуженный кинолог МВД скрипнул зубами и тихо выругался, разглядывая запекшуюся под ногтями человеческую кровь.

Обещанные в качестве гонорара за негативы двадцать тысяч долларов волновали его, профессионала, куда меньше, чем потеря породистого пса-убийцы.

СЕВЕРОВ-СТАРШИЙ