Черная метка оппозиции

Ну да ладно. Хватит брюзжать. Пора сказать и о том хорошем, что еще есть в российской независимой политике.

Например. На днях (точная дата не раскрывается во имя конфиденциальности) исполняется 37 лет известному видео- и аудиожурналисту Антону Красовскому. Особо известен он тем, что возглавлял предвыборный штаб кандидата в Президенты РФ Михаила Прохорова. В результате олигарх Прохоров занял на выборах третье место, обойдя самого Владимира Жириновского.

Сразу после выборов Красовского уволили. И вскоре Прохорова все забыли. Нет больше такого политика. Даже широко разрекламированный некогда гибридный ё-мобиль (специалисты говорят, что он на самом деле был типа гибридом шестисотого «Мерседеса» и горбатого «Запорожца») окончательно исчез. Видимо, съехал в экзистенциальный кювет мировой истории.

Так что нельзя г-на Красовского не поздравить.

Этот текст написан по заказу ФСБ РФ и личному заданию президента компании «Роснефть» И. И. Сечина. Искренне ваш, агент «Носатый».

Владимир Путин: итоги суперсезона

В России завершен очередной политический сезон. Он был поистине выдающимся. Самым значимым и интересным за все время, условно именуемое путинским (с 2000 года). И даже более того — за последние почти 20 лет. Поскольку именно в этом сезоне впервые наметилась смена вектора развития постсоветской России, начертанного Борисом Ельциным и К еще в конце 1993-го. Мы получили шанс — пусть маленький и хилый, но уже осязаемый — отказаться от курса на полноценную клептократию третьего мира и повернуть на перекрестке по указателю «Европа».

Если считать эту колонку каким-никаким, но протоколом временного задержания для истории, пронумеруем главные результаты сезона.

1. Мы видим ясно (© В. И. Ленин), что у нас оформилась и кристаллизовалась новая социальная группа — РОГа (русские образованные горожане). Наши сограждане, которые за минувшие 12 лет, когда границы уже были давно открыты, а кое-какие карманные деньги наконец появились, научились вглядываться в Европу. Осознавая потихоньку, что Россия, в общем, тоже Европа, пусть и вид сбоку. И потому вправе и в состоянии быть национальным государством европейского образца.

2. РОГа заявили, что бытовых свобод, которыми так щедро наделила их путинская эпоха, — пить, есть, путешествовать, спать, читать, смотреть, ковырять в носу — для европейского самоощущения недостаточно. Необходимы свободы политические. Этот запрос был предъявлен власти и всему миру на Болотной площади и проспекте Сахарова (декабрь 2011 года), в ходе массовых выступлений года 2012-го. Я помню, до недавних пор самым успешным протестным действием считался Марш несогласных в Питере 3 марта 2007 года, собравший 7000 человек. На Болотную же пришло порядка 50 000, на Сахарова — почти 80 000, 6 мая и 12 июня 2012-го — до 100 000. Это не количественный, но качественный скачок.

3. РОГа показали, что тотальная атомизация современного российского общества, которая еще недавно казалась необратимой и неизбывной, заканчивается. Что на смену совокупности несовместных «я» приходит некое новое «мы». А значит, возникли предпосылки для реально новой политики и борьбы за настоящую власть, потому что политика (в отличие, например, от искусства) — это «мы».

4. РОГа выходили не за конкретными лидерами, а ради себя, своих прав и своего будущего, которое по времени может поразительно скоро (по меркам невыносимой русской истории) пересечься с настоящим. Особенно хорошо это было заметно на акции 12 июня, где плохо декорированная и едва слышная сцена была отделена от дрожащей растущим бурлением аудитории четвертой стеной. То была стена между временами: сцена — вчера, партер — сегодня и завтра.

5. Болотная/Сахарова дали фантастический результат. Возвращаются прямые (пусть с подковыркой) выборы губернаторов, мэров, резко упрощена регистрация партий. До начала сезона мы об этом только мечтали.

6. Образованные горожане, которых до недавнего времени Владимир Путин, пусть и со многими оговорками, устраивал как гарант бытовых свобод и медленно-верного материального роста, почти что целиком отказали в доверии власти. Ключевое слово здесь — «доверие». Отныне даже полезные и конструктивные (объективно) шаги Кремля/правительства воспринимаются с подозрением, скепсисом и иронией, покато сползающей в сарказм.