Черная метка в паспорте

– Свидетелей много, пострадавших больше десятка, они написали коллективное заявление в прокуратуру. По аферам Афанасьева куча доказательств. Передачу денежных средств, недвижимости он по уму оформлял, через нотариуса. Не подкопаться. Состава преступления как такового нет. Все было добровольно, права на имущество, денежные средства пострадавшие по собственному желанию передавали преступнику, при этом они еще и в законном браке состояли. Так что Афанасьева еще неделю назад отпустить пришлось. Дело со всеми эпизодами готовили к закрытию и передаче материалов в мировой суд для разбирательства уже между собой. Хотя журналисты еще не пронюхали это и не подняли опять крик до небес. Но мы-то тут ни при чем, сделали все, что смогли. Я его под домашний арест закрыл и всеми правдами-неправдами продлеваю. Уже выговор схлопотал за нарушение сроков.

Гуров не удержался и передернул плечами – все, как он и предполагал. Аферист нашел прореху в законодательстве и почти вышел сухим из воды, вернее, выйдет, если мировой судья не найдет оснований, чтобы принять решение о возврате денег и компенсации пострадавшим женщинам. Правда, со всеми этими юридическими тонкостями газетчики разбираться не будут, гораздо проще обвинить по всем некомпетентную полицию, которая не смогла найти управу на «вечного жениха» и защитить его жертв. Раздражение спутника Павел принял на свой счет, решив, что приезжий опер недоволен его нерасторопностью:

– Товарищ полковник, вы не подумайте, что мы тут у себя работать не умеем. Все оперативно-следственные мероприятия провели, каждый шаг Афанасьева проверили. Я сам это дело получил недавно, как только его освободили из изолятора. Постарался хотя бы под домашний арест его усадить до окончания следствия.

– Почему сменился оперуполномоченный в деле?

– Майор Бережнюк на повышение пошел, стал начальником нашего отдела, – коротко пояснил его спутник.

Лев еле удержался от нового раздраженного движения плечом. Ну вот, началось перекладывание ответственности друг на друга, и в этом болоте не найти крайнего, который пропустил важные обстоятельства дела или разрешил преступнику выйти из СИЗО. Ничем хорошим даже домашний арест не закончится, опытный опер уже сталкивался с такими ситуациями – свидетели отказываются от своих показаний, напуганные нависшей угрозой, дело разваливается, так и не оказавшись в суде. Сейчас, конечно, он постарался скрыть свою досаду. В данный момент важнее понять, что же скрывается на чужой земле за этим радушным гостеприимством.

Полковник Гуров продолжил задавать короткие вопросы:

– Один проживает Афанасьев под домашним арестом?

Сладкевич покачал головой:

– Проживал, он снова под арестом. Я его закрыл в СИЗО, нашелся повод перевести в статус подозреваемого. Двое суток назад обратилась мать одной из потерпевших, Рыковой Людмилы. Ее дочь, бывшая жена Афанасьева, пропала без вести. Рыкова не вернулась с работы вечером, телефон у нее отключен. Через сутки нашли ее машину, брошенную в пригороде, следов крови или борьбы в салоне нет. И все-таки я принял решение снова изменить меру пресечения для Афанасьева. Закрыл его в СИЗО, он – главный подозреваемый в ее исчезновении.

С Рыковой, собственно, дело его и началось. Людмила – женщина энергичная, после того как поняла, что ее обманули, терпеть и молчать не стала. Она первая обнаружила, что ее муженек врет на каждом шагу. После развода с ним заподозрила, что таких, как она, обманутых невест, может быть много. Рыкова развила бурную деятельность, нашла остальных пострадавших женщин и убедила их обратиться коллективно в органы с заявлениями. От Людмилы как раз вся информация по расследованию аферы уходила журналистам. Они пока еще не знают об исчезновении женщины, но как только пронюхают, крик до небес поднимется. – Павел вдруг совсем по-простому пожаловался: – Давят на нас по-страшному, общественники проводят пикеты возле «убойного» и у прокуратуры. Вот и до Москвы дошла волна. Я вот, ну, товарищ полковник, землю носом рыть готов, да непонятно, в какую сторону-то. Чего делать? Доказательств вины Афанасьева нет. Ни следов, ни тела, у него алиби железное на тот день. Дома был, под домашним арестом с браслетом, – он неловко вывернул руль одной рукой и припарковал машину рядом с аккуратным белым зданием. На оперативников приветливо смотрели сияющие окна в обрамлении лаконичных жалюзи. – Ну вот, прибыли, гостиница «Южная». Вы заселяйтесь, потом я вас в наш РОВД отвезу. Или перекусить хотите после дороги?

Во время доклада Гуров старался незаметно оценить своего спутника. Тот выглядел обычным крепким опером среднего уровня, который привык действовать где надо головой, а где надо – и крепкую руку мог приложить. Лев искал в нем признаки лицемерия или страха, но не находил, мужчина и правда переживал из-за так стремительного рухнувшего расследования, в котором он не мог обнаружить зацепки для доказательства вины Афанасьева. Полковник предложил: