Черная моль (сборник)

Дежурный вахтер поправил сбитую набок фуражку и облегченно вздохнул.

– Хорошо, вы подоспели, – сказал он Перепелкину. – А то без драки не обошлось бы. Он последние дни словно с цепи сорвался. Ладно бы еще только выпивал…

– Точно. Начисто свихнулся наш экс-чемпион, – беззаботно подтвердил Перепелкин и, обращаясь к Козину, добавил: – То, знаете, гоголем ходил, эдакая «звезда экрана», а на поверку – отсталый, несознательный тип, так сказать, статист для массовки.

– А почему экс-чемпион? – поинтересовался Козин.

– Так он первый разряд имел по классической борьбе. Неслыханный, знаете, фурор, популярность, я вам доложу. Блеск! А потом, значит, руку поломал. Говорят, – Перепелкин многозначительно взглянул на Козина, – что на тренировке. Но сомнительно. И вот опустился, запил горькую. Кстати, – он понизил голос, – и с Климашиным, между прочим, встречался. Кто их знает, какие у них там делишки водились.

– А что это у него рука-то завязана?

– Обжег, говорит, где-то. Из него, знаете, слесарь, как из меня, к примеру, народный артист СССР. Ей-богу!

Они прошли в пустую комнату охраны. Перепелкин облегченно вздохнул: Дробышева там не было. Перепелкина все еще не покидал неприятный осадок от разговора с ним по поводу задержания Голубковой.

– Для начала прошу ознакомить меня с системой охраны фабрики, – решительно сказал Козин, усаживаясь к столу и кивком предлагая Перепелкину сесть.

Тот скромно опустился на стул и, вынув папиросу, осведомился:

– Разрешите?

– Пожалуйста, – снисходительно улыбнулся Михаил. – В конце концов вы же здесь хозяин.

– Да, так вот, – приободрился Перепелкин. – Значит, система охраны у нас такая…

Он принялся подробно рассказывать, чертя на бумаге схему.

– А где здесь склад, в котором работал Климашин? – спросил Козин.

Перепелкин показал.

– Как же мог, по-вашему, преступник вынести с фабрики такое количество шкурок?

– Ума не приложу, – развел руками Перепелкин и самодовольно усмехнулся. – Во всяком случае это удалось ему не сразу и, конечно, не в мои дежурства.

– Так, так. – И Козин с легкой иронией переспросил: – Не сразу и не в ваши дежурства? И вообще ума не приложите? Ну, ничего. Ум приложим мы.

– Это уж конечно, – горячо подхватил Перепелкин. – Хватка у вас – дай боже, – и с готовностью прибавил: – А я вам помогу, чем только способен. В любой роли меня можете испробовать.

«Кажется, парень действительно подходящий, – подумал Козин. – Все-таки начальник караула, член комитета».

– Ну что ж, в таком случае скажите, что за народ у вас на фабрике?

Козин спросил таким тоном, будто он сам наперед все уже знает и только хочет проверить Перепелкина.

– О, типажей много… – охотно начал было тот, но тут же осекся. «Как бы чего лишнего не трепануть!» – с беспокойством подумал он и озабоченно спросил: – Может, разрешите подумать? Завтра я вам точнейшие сведения передам.

– Правильно, – одобрил Козин. – В таких делах спешить нельзя.

Он встал, за ним поспешно поднялся и Перепелкин.

– Должен вас предупредить, – внушительно сказал Козин, – разговор наш оглашению не подлежит. Вы человек, так сказать, почти военный. Понимаете, надеюсь, что к чему?

– Вопрос! Даже и не сомневайтесь. Могила!

– Ну, то-то же. А теперь проводите меня к товарищу Плышевскому. Да по дороге покажите этот самый склад.

– Слушаюсь!

Перепелкин забежал вперед и предупредительно распахнул дверь.

Через двадцать минут Козин уже входил в кабинет главного инженера. Плышевский встретил его в дверях.

– Признаться, с нетерпением вас жду, – обрадованно произнес он. – Я бы даже сказал с волнением и с понятной, я думаю, тревогой.

– Да, понятной, – усмехнулся Козин, направляясь к столу. – И тревога и волнение – все понятно. Извините, пришлось задержаться. Служба!

Тем временем Плышевский незаметно, но зорко оглядел вошедшего. Так, как будто ничего особенного. Одет скромно, хотя в петлице какой-то замысловатый иностранный значок. Пряжка на ремне под пиджаком уж слишком необычная, претенциозная. Потом вот на левой руке ноготь мизинца почему-то особенно длинный и какой-то холеный. Дурной вкус. А больше пока ничего и не скажешь.

– Итак, товарищ Плышевский, – приступил к разговору Козин, – прошу теперь рассказать подробнее о печальном эпизоде с вашим кладовщиком. Значит, не уследили? – с тонкой усмешкой закончил он.

– Кто бы мог подумать! – в полной, казалось бы, растерянности ответил Плышевский, нервно барабаня пальцами по столу. – Ведь на самом хорошем счету был! А рассказывать, к сожалению, тут подробно и нечего. В прошлый четверг он не вышел на работу, на следующий день пришла жена, плачет, говорит, не ночевал дома. Ну, мы сразу же ревизию на складе… И в субботу уже подали вам заявление. Сегодня вторник. Так что, видите, довольно оперативно, – слабо улыбнулся он. – Ради бога, товарищ Козин, разыщите его. Ведь это на всю фабрику тень бросает, на весь наш дружный, честный коллектив!

Вид у Плышевского был такой расстроенный и беспомощный, что Козин с удовольствием ощутил в этот момент свое явное превосходство над этим солидным человеком, даже стало немного жаль его.