Черная моль (сборник)

– Об этом я действительно кое-что слышал, – небрежно заметил он. – Только верить не хотелось.

– А между тем это факт, – внушительно проговорил Михаил. – И при этом болтает Перепелкин много лишнего.

– Лишнего? – удивленно переспросил Плышевский. – Впрочем, – он заставил себя беспечно улыбнуться, – так всегда и получается: кто лишнее пьет, тот лишнее и болтает.

– С некоторыми это бывает и в трезвом виде, – усмехнулся Козин и с угрозой добавил: – Но тут уже мы сами принимаем меры. – «Я покажу этому Привалову, как писать клеветнические письма, – решил он. – Надолго запомнит».

– Да, конечно, – согласился Плышевский. – Это вам, вероятно, очень мешает работать.

– Не в том дело! – возразил Козин. – Главное, это бросает тень на честных, хороших людей.

– Что вы имеете в виду?

– Это неважно. Когда-нибудь узнаете, и мы вместе посмеемся.

– Значит, это касается меня? – с тревогой спросил Плышевский. – Чья-то болтовня в трезвом виде?

– Повторяю, у вас нет оснований для беспокойства. Мы не дадим вас в обиду.

– Вы настоящий друг. – Плышевский с чувством пожал Михаилу руку. – И в свою очередь полностью располагайте мною.

«Славный старик, – подумал Козин. – Конечно, его нельзя давать в обиду. И вообще он нам пригодится».

– Может быть, нам уже следует что-то сделать, Михаил Ильич? – с готовностью спросил Плышевский. – Как вы скажете, так мы и поступим. Например, не уволить ли нам того самого Горюнова? Помните, бывший спортсмен? Теперь спился. Его несколько раз видели с Климашиным.

– Пока никаких мер не принимайте, Олег Георгиевич, – внушительно произнес Козин. – У Климашина могут быть на фабрике сообщники, и мы их только насторожим. И вообще дадим пищу для всяких толков и сплетен.

Спустя некоторое время они снова перешли в столовую. А вскоре Плышевский, сославшись на усталость, ушел к себе.

Остаток вечера Михаил провел вдвоем с Галей. Они долго прощались потом в передней, уславливаясь о новой встрече.

В тот вечер Михаил так и не осмелился поцеловать эту необыкновенную девушку.

Поздно ночью в квартире Гаранина зазвонил телефон. Костя в одних трусах подбежал к столу и снял трубку.

– Костя! – раздался возбужденный голос Сергея. – Это он, Климашин! Убит выстрелом из пистолета!

Глава 5 ЦЕНА ОДНОГО ВЫСТРЕЛА

Ночь выдалась ясная и морозная. Струйки ледяного ветра сквозь неплотно прикрытые дверцы со свистом врывались в автобус, заставляя людей теснее прижиматься друг к другу. Мерцали огоньки папирос, шел неторопливый разговор.

Оперативная группа областного управления милиции выехала в полном составе: эксперт, врач, фотограф, проводник с розыскной собакой, несколько оперативных сотрудников во главе с подполковником Павловым и следователь областной прокуратуры.

Сергея здесь многие знали, и его появление в машине было встречено добродушными шутками:

– А, Коршунов! Что, душно в городе-то? На природу потянуло?

Народ собрался бывалый, и выезд «на убийство» не очень отражался на настроении. Перелом обычно наступал потом, когда люди видели перед собой изуродованный труп человека и вся трагичность происшествия воочию представала перед ними. Вот тогда они становились молчаливыми, сосредоточенными, чувствуя на своих плечах ответственность за раскрытие преступления и наказание виновных.

Машина вырвалась из города и понеслась по шоссе. По сторонам мелькали огоньки дачных поселков, полыхали зарева над длинными корпусами заводов или вдруг возникали безмолвные зимние пейзажи: серебрились под лунным светом заснеженные поля или чернел неровной грядой лес.

Примерно через час бешеной езды – оперативные машины не умеют ездить спокойно – они поравнялись с платформой станции Сходня, и к водителю подсел сотрудник местного отделения милиции: он должен был показать дальнейший путь.

Машина въехала в лес и затряслась по обледенелому проселку. Спустя несколько минут она остановилась у дороги, люди медленно вылезли, разминая затекшие ноги.

Ветер неистово бушевал где-то в вышине, запутавшись в голых кронах высоких деревьев. Треск и стук ветвей, скрип стволов заполняли весь лес. Вокруг сгустилась черная, непроницаемая тьма. Ее тут же пронзили яркие столбики света от ручных фонарей. Все невольно переговаривались вполголоса.

Группа двинулась в сторону от дороги по неширокой просеке. Идти было трудно, ноги проваливались в снег, цеплялись за скрытые под ним корни и сучья.

– Осторожно, товарищи! – раздался голос эксперта Веры Дубцовой. – Здесь следы протекторов! Прошу взять левее!

Впереди послышались голоса, и из темноты возникла чья-то высокая фигура.

– А, Свиридов, – донесся до Сергея сдержанный бас Павлова. – Ну, здорово, Вася. Как тут у тебя?

– Обстановка сохранена полностью, – ответил Свиридов.

– Небось наследили, черти? – добродушно спросил Павлов.

– Ну, как можно, Семен Васильевич! К трупу подходил один я. Остальные даже на поляну не вышли, кругом стоят.

– А кто обнаружил труп? – поинтересовался следователь прокуратуры.