Черная моль (сборник)

Но ему не удалось застать Доброхотова врасплох. Тот левой рукой ударил по пистолету, грохнул выстрел, в ту же минуту в правой руке Доброхотова мелькнул какой-то металлический предмет, и он со всего размаха ударил им Сергея по лицу. Удар был настолько неожиданный и сильный, что Сергей упал и, захлебываясь в крови, потерял сознание.

Доброхотов прыгнул в сторону, но на него тут же налетел Лобанов и заученным приемом вывернул назад руку. Застонав от боли, Доброхотов лицом вниз рухнул в снег.

За кустами мелькнула какая-то тень. Воронцов бросился в ту сторону и, выхватив пистолет, крикнул:

– Стой! Стрелять буду!…

Нагнувшись, человек продолжал бежать, но когда Воронцов выстрелил в воздух, он неожиданно упал.

Воронцов подбежал к лежавшему на снегу парню и приказал встать. Тот медленно поднялся. Не опуская пистолета, Воронцов насмешливо спросил:

– Как это понимать прикажешь? Чего это ты вдруг улегся?

Испуганно косясь на пистолет, парень с дрожью в голосе ответил:

– МУР промаха не дает. Наслышан…

В это время Доброхотов уже лежал связанный. Лобанов подобрал выпавший у него из рук самодельный кастет. В кармане у Доброхотова был обнаружен пистолет.

Около Сергея хлопотала Нина. Ей с трудом удалось остановить кровь, хлеставшую из глубокой раны на его лице. Сергей все еще не приходил в сознание.

В это время со стороны станции к месту происшествия подъехали две машины. В одну из них осторожно внесли Сергея. Нина села рядом, положив его голову к себе на колени. Машина двинулась в город.

В другую машину втолкнули Доброхотова и второго парня. Лобанов вскочил туда последним и торопливо приказал водителю:

– Давай к даче!

…За изгородью из набитых железных полос, перевитых колючей проволокой, сплошной стеной тянулся густой, высокий кустарник. В глубине участка светились окна небольшой дачи, оттуда неслись веселые, пьяные возгласы и звуки патефона. К даче вела протоптанная в глубоком снегу дорожка.

В большой комнате возле длинного стола, уставленного бутылками и закусками, сидели несколько человек. У самой середины стола по-хозяйски развалился в кресле пожилой, толстый мужчина в очках с коротко подстриженными седыми усами.

В стороне, около патефона, в самых вольных позах расположились три раскрашенные девицы и двое парней. Один из них, коренастый, всклокоченный, был одет в мятый пиджак, из-под которого виднелась полосатая тельняшка. Второй парень был худой и длинный, в аккуратном сером костюме. Наклонившись, он тихо сказал парню в тельняшке:

– Что-то Директор задерживается. Может, шухер какой, а?

– Сказано: не долдонь, – мрачно ответил тот. – Лучше девкам загни чего-нибудь повеселее.

В этот момент снаружи раздался стук в дверь. В комнате мгновенно воцарилась тишина. Все настороженно прислушивались. Стук повторился, настойчивый, требовательный. Тогда пожилой мужчина в очках тяжело поднялся с кресла, вышел в переднюю и, подойдя к двери, отрывисто спросил:

– Кто там?

– Петр Кузьмич! – донеслось из-за двери. – Это я, Ефимов. Открой, дело есть.

– Соседа нелегкая принесла, – тихо сказал пожилой мужчина подошедшему парню в тельняшке. – Открывать, что ли?

– Валяй.

Дверь распахнулась, на пороге неожиданно выросла массивная фигура Кости Гаранина с пистолетом в руке.

– Спокойно! Руки вверх!

Пожилой мужчина, хозяин дома Петр Кузьмич, завороженно глядя на направленный на него пистолет, поднял дрожащие руки. Но парень в тельняшке стремительно бросился обратно в комнату.

– Полундра! Уголовка!…

Он схватил со стола бутылку и швырнул ее в лампу. Раздался громкий треск, комната погрузилась в темноту. Дом огласился криками, визгом и руганью.

В тот же момент лопнули стекла во всех трех окнах, сквозь них метнулись какие-то тени, и одновременно в разных концах комнаты вспыхнули ручные фонарики. В их тусклом свете сбившиеся в кучу гости увидели направленные на них со всех сторон пистолеты.

Со двора доносились чьи-то голоса и злобный собачий лай.

– Всем оставаться на своих местах и не шевелиться, – прозвучал угрожающий голос Гаранина. – Стреляем без предупреждения. Спектакль окончен.

Взгляд Кости упал на парня в тельняшке.

– А, Федька-Дубина! – насмешливо проговорил он. – Вот это уж неожиданный подарок!

– Друзья встречаются вновь, – криво усмехнулся тот.

– Ну-ка, выходи первый, – уже сурово приказал Костя.

Вторым двинулся было хозяин дома, но Гаранин остановил его.

– Вы пока останетесь, гражданин.

Во дворе урчали моторы въезжавших с улицы машин.

В комнате над столом уже горела новая лампочка.

Вскоре все было кончено. В доме остались только четверо сотрудников из оперативной группы во главе с Гараниным, сам хозяин дома Петр Кузьмич и доставленный туда же Доброхотов; руки ему развязали, и он, как видно, придя в себя, с напускным равнодушием наблюдал за происходящим. Только левая щека его время от времени нервно подергивалась.

Петр Кузьмич сидел, поджав ноги, на табуретке и, раскачиваясь из стороны в сторону, слезливо причитал:

– Что ж теперь будет?… Господи, спаси и помилуй!… Что же теперь со мной будет?… И ведь с кем спутался на старости лет!…