Черная неделя Ивана Петровича

"Непонятно,- удивленно подумал он,- почему люди так стремились к столь неудобному и ненадежному креслу? Очень уж жестко. А из балдахина вышел бы неплохой отрез для Аннушки".

Внезапно он почувствовал, что правая рука его не свободна. Рядом стоял такой же трон, в котором удобно расположилась Леночка, поджав под себя одну ногу. Ее пальчики, по-прежнему липкие от мороженого, покоились в крабовской ладони.

"Надо ее одернуть,- решил Крабов.- Императрице не подобает такая поза".

Но на замечание просто не хватало времени. В зал вбежал базилевс Алексей V почему-то в сером костюме Макара Викентьевича Фросина, и вслед за ним стража стала вводить равнодушных константинопольцев.

- Приступим? - спросил базилевс и, подмигнув Ивану Петровичу совсем по-дружески, уселся у самого подножия великого трона императора Константина на полумягкий стул с инвентарной бирочкой. Откуда-то появились тонкие папки, и базилевс, закурив любимую фросинскую "Орбиту", стал листать и зачитывать личные дела.

"Значит, это древний византийский обычай,- сообразил Иван Петрович.Неужели и у них существовала артель слепых, штампующая эти страшненькие серые папочки? Ну, конечно! Без артели-то нельзя. И возглавлял ее предпоследний из царствовавших Ангелов - слепец Исаак II! Как трудно дается эта историческая правда..."

Иван Петрович даже устрашился всех тех слов, которые воспринимались неким волшебным сектором его мозга и самопроизвольно скатывались ему на язык. Но базилевс казался невозмутимым и даже, в своем роде, одухотворенным. Энтузиазм сквозил в его взгляде, в небрежных движениях, которыми он извлекал папки из воздуха или брал с какого-то невидимого столика, в еще более небрежных и слегка замаскированных жестах, которыми он приказывал стражникам увести очередного, не в меру копающегося в действительности молчальника.

И лейтмотивом неслось со всех сторон: "Пытки... пытки... пытки..." Коротенькое слово - последняя полуразмытая дамба на пути мыслеизвержения следующей жертвы.

- Отлично! - засвидетельствовал базилевс, когда Иван Петрович пропустил первую сотню, а, перевалив на третью, Иван Петрович услыхал мерные глухие удары за стеной.

- Это памятник тебе ставят на форуме Феодосия,- радостно пояснил базилевс.

"Знаем мы твои памятники,- подумал Крабов,- фуражку или там корону будешь ты вешать на этот памятник. Лучше бы бесплатную путевку в настоящую Феодосию выписал".

Одна только Леночка не могла по-настоящему включиться в странную ситуацию, представляющуюся ей чем-то вроде третьей серии "Бессилия".

"Это и есть третья и самая существенная серия "Бессилия",- съехидничал про себя Иван Петрович, не прекращая исполнения служебных обязанностей,третья серия с прядильщицей в роли императрицы. А она молодец - в душе буря, но глазом не ведет".

- А мне это колечко насовсем? - шепотом спросила Лена, не выдержав страшного внутреннего напряжения.

- Т-с-с...- зашипел снизу базилевс, превращаясь из смуглого красавца-киноактера в подлинного Макара Викентьевича.- Насовсем, насовсем, только не шуми.

- Но мне сегодня в третью смену,- капризно сказала Лена, впрочем, капризничая весьма рассеянно, поскольку ее внимание было приковано к изумительному византийскому перстню с огромным, как драконий глаз, рубином - к тому, во что превратилось ее скромное девичье колечко с бордовой стекляшкой.

- Справку дадим,- сквозь зубы процедил базилевс Фросин.

- Тогда хорошо,- вздохнула Лена и погрузилась в созерцание перстня.

Вскоре она пресытилась этим занятием и, повернувшись к Крабову, спросила.

- А вы и вправду император?

- Не знаю,- ответил Крабов.

- Ну да, так уж и не знаете,- заулыбалась Лена.- Однажды у нас в цехе была лекция, и лектор говорил, что императоров уже не осталось. Может, вы по конкурсу место заняли?

Вопрос болезненно кольнул Ивана Петровича. Через несколько месяцев истекал его срок в институте, и надо было подавать документы на переизбрание.

- А откуда вы про конкурсы знаете? - спросил он у Леночки.

- А у меня двоюродный брат по конкурсу работает, это который в институте, а не в магазине,- с гордостью и некоторым смущением ответила она, и Крабов понял, что воспоминания об ученом двоюродном брате сильно скрашивают жизнь его соседки по трону.

- Вы тогда обиделись на меня, да? - кокетливо поинтересовалась она.- Я просто не подумала, что такое может происходить на самом деле, а вообще-то мне ни капельки не было скучно.

"Приукрашивает",- подумал Крабов и не стал ничего отвечать. Напряжение возрастало. Папки мелькали в руках Фросина-Мурцуфла все быстрей, и по мере их ускорения усиливались и учащались глухие удары за стеной.

"Очень уж стараются,- отметил Крабов.- По шляпку меня вгонят, так что и кепочки не нацепишь".

- Готово! - воскликнул базилевс.