Черная невеста

Женщина, которая вышла им навстречу, могла бы посоревноваться в красоте с какой-нибудь нимфой. Она присела в книксене, придерживая пальцами юбку бледно-желтого платья, и сказала, выпрямившись и сложив руки на поясе:

– Очень рада, что вы почтили визитом этот дом, леди Кессиди. И привели сюда своих дочерей и… – Она посмотрела на Флоренс и вопросительно приподняла брови.

Улыбалась дама при этом так, словно у нее свело скулы. А еще Флоренс заметила, что ее веки блестят, будто покрыты тонким слоем слюды.

– Племянницу мужа, – сказала леди Кессиди, – мисс Флоренс Голдфинч. Нам с мисс Голдфинч понадобятся услуги мисс Голдилокс, пока мои дочери пьют чай и выбирают дорогие безделушки. Список я присылала.

– Будет исполнено, моя госпожа. – Дама поклонилась все с той же улыбкой и обернулась к Матильде и Дженни. – Пройдемте, юные леди, мне есть чем вас заинтересовать!

Флоренс посмотрела на леди Кессиди. Она совершенно потерялась здесь, в месте прекрасном, как сады небесные на фресках в монастыре, но полном роскоши, как дворцы в сказках. Леди Кессиди стояла с видом королевы, ждущей, когда свита начнет выполнять ее приказ.

– Пока мы ехали, я подумала, что нужно сделать что-нибудь с твоими волосами, дорогая, – сказала леди Кессиди ласково. – И решить еще пару вопросов. Пойдем, это за нами.

И они пошли в глубину этого странного дома вслед за слугой – по застекленной галерее, с одной стороны которой сквозь неровные толстые стеклышки смутно виднелись шумные улицы, затем наверх по широкой белой лестнице с зеленым ковром. Там, за дверьми, украшенными золотыми узорами, была маленькая круглая комната, полная яркого солнечного света.

Огромное арочное окно выходило во внутренний дворик – никакой толпы и суеты, только зеленый клочок земли, засаженный розовыми кустами, соседняя крыша и ясное бледно-голубое небо. Вдоль белоснежных стен высились комоды и полочки, заставленные болванками – искусственными головами. Их украшали парики и фантазийные уборы: обручи с цветами и лентами, крошечными шляпками или чучелками птичек; диадемы из тонкой проволоки; кружевные повязки. А еще всюду виднелись баночки и бутылки из темного стекла, от которых пахло, как в аптеке.

На стенах висели зеркала – овальные, квадратные, даже в форме полумесяцев, в тонких, почти незаметных металлических оправах. Напротив одного из зеркал, высокого, в человеческий рост, стояло удобное кресло с низкой спинкой.

Когда леди Кессиди и Флоренс переступили порог, звякнул колокольчик. Почти тут же открылась неприметная, спрятанная за зеркалом дверь в стене, и в комнату вошла еще одна дама. Молодая, в том возрасте, когда у хороших жен появляется первый ребенок и они теряют девичью гибкость, обретая теплую, уверенную степенность движений.

– Мисс Голдилокс, я привел к вам леди Кессиди Силбер и мисс Голдфинч, – сказал слуга и с поклоном оставил их.

Мисс Голдилокс поставила фарфоровую чашку на край комода и посмотрела на Флоренс долгим изучающим взглядом. А Флоренс посмотрела на нее.

Дама была невысокой и состояла из мягких овалов: покатые плечи, округлые бедра, талия совсем не тонкая, но подчеркнутая поясом так умело, что фигура все равно казалась изящной. И двигалась мисс Голдилокс изящно, и руки ее, чуть пухлые, заканчивались маленькими кистями с длинными пальцами. А еще у нее были золотые волосы – толстая длинная коса, перекинутая на грудь, с вплетенной в нее зеленой, в тон платью, лентой.

– Что-то подсказывает мне, леди Кессиди, что не вам нужны мои услуги, – произнесла мисс Голдилокс.

– Все верно, дорогая, – улыбнулась леди Кессиди и царственно прошла к низкой бархатной софе в углу. – Я принесла вам алмаз, который нуждается в огранке. Мисс Флоренс Голдфинч – племянница моего мужа.

Флоренс почувствовала себя породистой лошадкой, которую со всех сторон обходит внимательная, хваткая покупательница, знающая цену и себе, и лошадям. Мисс Голдилокс действительно обошла ее со всех сторон, разглядывая совершенно бесцеремонно, но, к счастью, не прикасаясь.

– Если вам хочется услышать мое мнение, леди Кессиди, то я бы оставила этот алмаз таким, как есть, – сказала она деловито. – Прекрасные волосы, чистая кожа, я не вижу ни искаженных потоков, ни старых шрамов. – Она нахмурилась, застыв прямо перед Флоренс и вглядевшись ей в лицо. Флоренс смущенно потупилась. – Может быть… может быть, немного закрепощенности, которую легко спутать с девичьей скромностью, но это поправимое дело. Желаете чаю, мисс Голдфинч?

Флоренс вздрогнула от неожиданности.

– Д-да… – выдохнула она.

– Ромашка? Чабрец? Гибискус и розовые лепестки? – бодро уточнила мисс Голдилокс. – Или имбирь с медом?

Она все еще стояла так близко, что можно было заметить и бутылочно-зеленый цвет ее глаз, и крошечный шрамик над правой бровью.

– А можно лимонный с мятой? – осмелилась попросить Флоренс, и мисс Голдилокс звонко рассмеялась.